Мои щеки запылали. Стивену мы ничего не платили. Нам даже не приходило это в голову! А ведь платить следовало. (Хотя к тому моменту, когда он дорос до жалованья, денег все равно не было.)
— Мне не нужно жалованье, — тихо произнес Стивен. — Я бы в любом случае отказался. Я обязан Мортмейнам всем.
— Видите ли, Стивен нам как родной, — объяснила я.
Учительница нахмурилась, зато Стивен просиял и, смущенно пробормотав, что ему нужно проверить кур, вышел из кухни.
Едва за ним закрылась дверь, мисс Марси уточнила:
— Совсем-совсем никакого жалованья? Только содержание?
— Ну, мы же себе ничего не платим, — резонно заметила сестра.
Истинная правда! Только мы и не работаем, как Стивен. И не спим в темной комнатушке при кухне.
— Обсуждать нашу бедность при мисс Марси унизительно! — сердито продолжала Роуз. — Я думала, она просто посоветует, где заработать денег.
Битый час мы усмиряли взыгравшую гордость сестры и успокаивали расстроенную гостью — лишь затем перешли к подсчетам, кто из нас чего стоит.
Топаз объяснила, что больше четырех фунтов в неделю в Лондоне ей не заработать; три из них уйдет на проживание, плюс одежда и поездки домой на выходные, хотя бы два раза в месяц.
— К тому же в Лондон мне не хочется, — жалобно добавила она. — Я устала работать натурщицей. И ужасно скучаю по Мортмейну. Без меня ему никак — никто в доме не умеет готовить.
— Какая разница! — фыркнула Роуз. — Готовить нам все равно нечего. Может, мне пойти в натурщицы?
— Не стоит и пробовать, — ответила Топаз. — Слишком красивая фигура, рисовать неинтересно. И сидеть неподвижно у тебя не хватит терпения. Если ничего не придумаем, придется мне все-таки ехать в Лондон. Я бы присылала домой около десяти шиллингов в неделю.
— Что ж, превосходно! — отозвалась мисс Марси и записала: — Миссис Джеймс Мортмейн: десять шиллингов в неделю.
— Но не круглый год, — твердо сказала мачеха. — Я столько не вынесу. Мне и на свои картины нужно время. Я ведь могу кое-что продать.
— Разумеется, — вежливо кивнула учительница и обернулась ко мне.
Я сказала, что добилась приличной скорости письма, хотя до настоящей стенографистки мне еще далеко.
И печатать я не умею. Где же найти в такой глуши печатную машинку!
— Боюсь, пока ты ноль, — развела руками мисс Марси. — Вот когда всерьез займешься писательством… Так, Томасу еще несколько лет учиться. Перейдем к тебе, Роуз.
Если кто в семье и ноль как возможный кормилец, так это сестра. Конечно, она играет на фортепиано, неплохо поет и вообще очаровательна, но особых талантов у нее нет.
