Воронов (с удивлением). Точнее? (Бросает взгляд на часы.) Четыре минуты назад.
Северян. Четыре! (Быстро повернулся к Некрасовой.) Начинаем!
Некрасова (молча, почти молниеносно открывает сумку, достает резиновую трубку с маленькими мехами, флаконы и ампулы с медикаментами.) Готово!
Северин (такими же стремительными и точными движениями раскрывает свой чемодан, вынимает аппарат Боброва, шприц, решительно подступает к умершему.) Кровь! Адреналин!
Некрасова. Готово. Триста.
Северин. Хорошо. Давайте воздух.
Некрасова. Даю.
Входит Оля, за ней два санитара с носилками, очевидно, чтобы забрать тело. Все трое замирают в полном недоумении.
Воронов (изумленно). Что вы делаете?
Северин. Я попробую его оживить. Если только успею.
Тушмалова. Оживить?
Воронов. Не понимаю... Он умер - дыхания и пульса нет!
Северин (наполняя шприц). Попытаемся их вызвать. (К Тушмаловой.) Помогите мне. Держите его руку, вот так.
Тушмалова помогает Северину, который вводит иглу. Онемевший Воронов следит за каждым движением. Тишина. Только шуршат меха в руках.
Оля (шопотом). Что это?..
Воронов. Он делает вливание в артерию трупа... Невероятно...
Северин. Да, в артерию. А сейчас мы сделаем в вену. (к Некрасовой) Раствор!
Некрасова. Готов.
Северин. Воздух - еще энергичней!
Некрасова. Даю.
Северин (делает второе вливание). Идет хорошо. (Тушмаловой.) Ухо на сердце! Слушайте!
Тушмалова. Слушаю.
Пауза.
(Прерывающимся от волнения голосом.) Мне... кажется...
Северин (отбрасывая шприц). Пустите! Да. Сердечная мышца начинает сокращаться...
Некрасова. Вадим Ильич... пульс!
Северин. Пульс есть! (Выпрямился.) Кто-нибудь - запишите. (Смотрит на часы.)
Воронов (хрипло). Оля... запиши...
Оля (быстро хватает карандаш, бумагу). Да!
Северин. Ноль часов двадцать минут тридцать секунд - первый удар сердца.
Воронов (бледный, растерянный склоняется над телом, слушает). Да... сердце бьется...
Северин. Бьется!
Воронов. Как же это?.. (Потрясенный, поворачивается к Северину.) Ведь он же... умер!
Северин. Почти.
Некрасова. Вадим Ильич, сокращение шейных мускулов!
Тушмалова. Да, да! Движение! (В восторге.) Я вижу движение!
Северин. Запишите - двадцать восемь минут - начало самостоятельного дыхания. (К Некрасовой.) Теперь воздух давайте медленнее. (Воронову.) Вы не ошиблись, коллега. Он умер. Это была настоящая клиническая смерть, но смерть физиологическая еще не наступила.
Воронов. Понимаю...
Некрасова. Вдох!
Северин. Да! (Диктует.) Пишите - двадцать девять минут - первое движение диафрагмы. Вы пишете?
