Некрасова. Вы сегодня звонили к генералу?
Берлога. Утром. Ничего нового. А ведь вспомните радио: лечу на самолете! А?! Хоть бы где-нибудь заметили этот самолет... его приметы, направление...
Некрасова. Да. Но мне кажется, Никодим Иванович, что если и будут какие-нибудь данные, их вряд ли сразу сообщат нам. Пущена в ход могучая система советской информации. Если понадобится, к ней на помощь придут все честные люди на земле. Тушмалову найдут. Но здесь еще другое - я не верю, чтобы все эти события сплетались только вокруг джи-тшау... Нет причины.
Берлога. Почему?
Некрасова. У нас, в сущности, нет еще никаких доказательств большой ценности этого растения.
Берлога (застыл от возмущения). Что?! (Яростно.) Что вы говорите, доктор?! Как никаких доказательств?!!
Некрасова. Но ведь пока все наши исследования...
Берлога (прерывая). Чепуха! Я удивляюсь, как вы, с вашим опытом, можете быть так позорно нетерпеливы. Наши исследования! Ошибки! Наши грубые ошибки!
Некрасова. Первый цикл не дал нам никаких намеков на экаиод.
Берлога. А экаиод есть в растении! Есть! Я видел его яркие линии в зеленой части спектра собственными глазами! И видела их Тушмалова.
Некрасова (спокойно). Подождем выводов комиссии академика Бестужева. Они должны быть сегодня готовы.
Берлога. И вот увидите, ледяная вы женщина без фантазии, эти выводы дадут нам экаиод!
Некрасова. Извините. Мне пора в наш вольер.
Берлога (угрюмо). Я с вами.
Некрасова. Мне кажется, что общество ледяного человека без фантазии должно стать вам наконец в тягость.
Берлога. Ну, вы не берите каждое слово в строку! И раз уж я влез в этот дом, могу быть, где мне угодно.
Некрасова выходит из кабинета. Берлога идет за ней.
Некрасова. Оля, я буду у себя. Когда вернется Вадим Ильич, сообщите.
Оля. Хорошо, Наталья Михайловна.
Некрасова и Берлога выходят. Пауза. Звонок телефона,
(Берет трубку.) Да. Институт оживления организма. Он здесь. (Синицыну.) Из вашей редакции.
Синицын. Спасибо. (Берет трубку.) Я! Лев Лукич, профессора Северина еще нет, а я хочу передать ему статью лично. Сегодня в набор? Хорошо, я скажу профессору. (Вешает трубку и, не сводя глаз с Оли, садится теперь уже значительно ближе.) Курить здесь нельзя?
Оля. Немного можно.
Синицын. Спасибо. (Нерешительно.) Товарищ Сторожкова, вас... Ольгой звать?
Оля (строго). Васильевной.
Синицын. Так вот... вы меня извините, Ольга Васильевна.
Оля. Да.
Синицын. Я слышал, что у вас в институте... есть собака без головы.
