Наконец, машина остановилась возле неказистого здания, над дверью которого светилась желтая аргоновая вывеска. В ней не хватало нескольких букв, и дом от этого казался еще более запущенным.
Портье, невзрачный человечишко неопределенного возраста, провел Вайса в комнату на втором этаже. Это была узкая, длинная конура с окном, спрятавшимся под почерневшей от пыли шторой. У одной стены стояла кровать, накрытая мятым пикейным одеялом сомнительной чистоты, у другой, наискосок от кровати — шкаф с мутным овальным зеркалом на дверце. Меблировку дополнял небольшой столик в углу и два стула. Воздух в комнате был спертый, вонючий, как в солдатском сапоге.
— Сколько стоит номер? — спросил Вайс, с отвращением поглядывая на несвежую постель.
— Пять тысяч лир в сутки, синьор!
Экономного Вайса передернуло:
— Как? За эту вонючую конуру пять тысяч лир? Вы в своем уме?
Портье пожал плечами.
— Где-нибудь на окраине синьор, может, и найдет номер подешевле, но здесь в центре, где семьдесят процентов домов снесено во время бомбежки… Да и что значат пять тысяч, если пачка сигарет стоит сто пятьдесят лир?
— Я тут ни минуты не останусь. Вызовите немедленно такси!
Портье нагло рассмеялся прямо Вайсу в лицо:
— У нас испорчен телефон, синьор.
— Где находится ближайшая гостиница?
— Кварталов за десять отсюда… Сами видели, вокруг одни руины.
По лицу портье было видно, что он и сейчас врет, так же как врал про телефон.
Вайс метнулся к окну, распахнул обе его створки, поднял до половины шторы.
— Хорошо, я остаюсь! Убирайтесь!
Оставшись один, Вайс сбросил пиджак, сорочку, протер шею и тело одеколоном. Он корил себя за то, что так опрометчиво отпустил такси, не заехал куда-нибудь поужинать. Потом мысли его снова закружились вокруг будущего богатства. Настроение тотчас улучшилось.
«Ничего, когда-нибудь я с улыбкой буду вспоминать эту паршивую гостиницу… Впрочем, случалось и не такое. Бывали времена, когда и такая клетушка показалась бы мне раем. Переспать ночь, а потом…»
В дверь постучали. И снова вошел портье.
— Простите, что побеспокоил. Может, синьору подать бутылку вина?
Вайс почувствовал его вкус на пересохших губах. Действительно, выпить немного вина не мешает.
— Что ж, принесите.
Но портье продолжал топтаться у двери.
— Что там еще?
— Может, синьор желает, чтобы хорошенькая девушка взбила ему подушки на ночь? — спросил он, угодливо-сладко улыбаясь и фамильярно подмигивая.
Воображение мигом нарисовало стройную красавицу. Таких Вайс видел в римском варьете, куда они как-то забрели с Фредом. Его бросило в жар. Покраснев и глядя куда-то вдаль, Вайс прохрипел:
