Уже взяв ручку, любезно протянутую ему директором, Юрьев понял, что его купили, но дорого или не очень - этого понять он пока не мог.
Разрешите мне немного подумать, ну, хотя бы до завтра. Вы правы, я все понимаю, Юрьев уже успел достаточно протрезветь, что бы невооруженным глазом увидеть в ситуации какой-то подвох с далеко идущими последствиями, но все же моя профессиональная репутация может пострадать, ведь данные могут перепроверить и здесь, и там, на Урале...
Да что вы о своей репутации беспокоитесь, что из мухи слона делаете? уже раздраженным, не терпящим возражения тоном, говорил возбужденный Игорь Сергеевич. Не будет никто проверять больше, а если и проверят, так что из того: небось, сами специалисты и не хуже нас с вами понимают, что все эти нормы и дозы херня.
И все же позвольте мне до завтра подумать, просительным тоном произнес Юрьев и встал с извиняющейся улыбкой на губах.
Лицо Игоря Сергеевича вдруг приняло сердитое выражение с рвущимися на свободу нотками свирепости. Он недовольно поглядел сначала на пустую коньячную бутылку, потом на замусоленный костюм Юрьева и резко произнес:
- Завтра в девять утра ко мне. Только без фокусов. Стране нужны деньги, а институту репутация. Вы внесены в список экспертов приказом, и никто, кроме вас, к сожалению, уже не может дать заключения.
- Даже если я умру? - попробовал было пошутить на прощанье Юрьев, но тут же прикусил язык - седовласый хозяин кабинета смотрел на него с плохо скрываемым презрением.
В тот же вечер Юрьев запил. Он чувствовал, что его подставляют. Хотя, конечно, ничего страшного и принципиального в предложенном директором варианте заключения не было: ну что там лишние двадцать тридцать микрокюри, которые даже ни чего не меняют в радиационной обстановке?
И все же здесь был подлог, и с юридической точки зрения Юрьев, пусть совсем чуть-чуть одним боком, но становился вне закона.
О, с какой радостью он оставил бы в заключении те цифры, которые получил, но разъяснил бы при этом, что ничего страшного в них нет и что эти самые предельно допустимые дозы можно без ущерба для здоровья людей хоть сейчас увеличить до полученных им этих самых злосчастных цифирей... Но Юрьев понимал, что так не сделать, что есть инструкция с нормами и дозами и что нужно либо обмануть без особого ущерба для истины, либо теперь уж точно вылететь из института с волчьим билетом.
Понимал и не мог выбрать. Не мог выбрать и наливался горькой отравой.
