Я не усидела на диване, вскочила и начала тормошить парня:
– Давай скорее рассказывай! Как там у наших дела? Что вообще происходит? Как принцы? Как наш Архимаг, чтоб его черти драли?
Анколь моментально сделал трагическую мордочку.
– У нас война, Ася
Как это понимать? Опять война? А что мы тогда выиграли? Этакое дежа вю. Вечно у них война, а я почему-то должна это расхлебывать. Прошлый раз чуть на тот свет не отправилась. А что на этот?
– Как? Опять? Анколь, это уже даже не смешно. И кто с кем воюет на этот раз?
– Ася, не смейся, это ужасно. Воюют все со всеми. Идет гражданская война. После смерти Саргола герцог Фурмон попытался захватить власть. Лебды восстали. Герцога все ненавидят. Сейчас страна разделилась надвое. На одной стороне принц Арк и наш герцог Морон, за ними идут лебды и полукровки. На другой – герцог Фурмон и наиболее родовитые аронайцы. За ними тоже идут лебды и полукровки. Где Теан, никто не знает.
Ну вот, стоило после этого мучиться, выигрывать за них битву под Амбиреной.
– Да вас просто ни на минуту нельзя одних оставить. Моментально устраиваете бардак в масштабах страны. А отчего умер Саргол?
У Анколя от удивления глаза на лоб полезли. И чего удивляется? Можно подумать, я обо всем должна знать.
– Как от чего? От твоего проклятия, конечно. За трое суток просто заживо разложился, ничего нельзя было сделать. Меня не было, как ты понимаешь, но коллеги рассказывали. Да, ты не могла бы пояснить, почему у короля на голове были огромные рога, как тогда у Рекета? Это что, твой фирменный знак?
– Ни фига себе. Я просто сказала: «Чтоб ты сдох, козел». А оно вон как.
Анколь разразился истерическим смехом, просто катался, не в силах сдерживаться, из глаз лились слезы. Он подвывал и всхлипывал.
– Ой, Ася, ты всегда такое устроишь! Кому сказать – не поверят! Миритон с ума сойдет. Я одного не понимаю, как тебе вообще это удалось.
– А никто не понимает. Сарголов маг Тустеп…
– Типуст
– Пусть Типуст. В общем, этот придурок решил, что я – это какой-то универсальный накопитель, который Миритон залил силой до краев. После того, как я держала стенку, резервуар пуст, и я обречена. Они даже не пытались меня лечить, думая, что я не могу выжить в принципе. Физических сил я потеряла столько, что до сих пор еще не восстановилась. Похудела на двенадцать килограмм, а при моем невеликом весе это чревато. Вот они и сказали что-то вроде того, что у меня «магическая кома». Наверное если бы я была накопителем, то загнулась бы. Но сила-то была не Миритонова, сила была моя. Потихоньку она вернулась.
