Глава 42
Начался, как водится, привычный бой.
Потом состоялся непривычный суд.
За Джоджоном во второй раз в этой жизни, и даже в этом месяце, захлопнулась дверь камеры смертников. Он с удовольствием потер руки, еще так недавно скованные наручниками, и подумал: "Каким бы ни был преступным режим, он опирается на народ". - и принялся ходить из угла в угол своей странной камеры.
Но ему не пришлось это делать долго, принесли баланду и он с отвращением вкусил последнюю милость бытия...
Утром его должны были расстрелять в его родном ущелье, и там уже, во время расстрела (холостыми бы не забыли), судя по договору с Юсуповым, снова освободить.
- После расстрела высплюсь как следует, - подумал Джоджон.
Но усталость взяла свое, и Джоджон принялся было спать, нимало не желая разбираться в этой новой политике, однако спать ему долго не пришлось: ночью дежурный протрепался, что в перестрелке убит начальник 19-го отдела (отдела "Ч") контрразведки Юсупов, тот самый, кто засунул его в эту историю и эту операцию.
Более того, что убит, еще и не успели доложить никому о том, что Джоджон не настоящий Курбанов.
Во, дела!
Побороться, конечно, еще можно, но почему, почему надо доказывать с помощью отпечатков пальцев, что ты не преступник.
Хотя, если честно, разве солдатики будут искать сличения, иначе говоря, идентификации, они просто шлепнут Курбанова из 318-й камеры и все, - не спрашивая его настоящее имя и не вдаваясь в детали...
Но Джоджон посмертно верил Юсупову, ведь если не верить начальнику отдела "Ч" контрразведки республики, то кому вообще тогда можно верить?
Неприятный осадок выпал на душу Джоджона, но что толку рассуждать о Юсупове, когда тот был убит. И только теперь до Джоджона дошел весь ужас этой информации.
Убит тот самый единственный человек, который мог засвидетельствовать, что Джоджон это не Курбанов.
И когда Джоджона вместо Курбанова повезут в ущелье расстреливать, никто больше не сможет подтвердить, что это не Курбанов.
Даже если кричать: Я не Курбанов", все равно никто не поверит, приговор суда состоялся: "В расход".
Джоджон заметался. Только в чешско-словацко-югославских кинофильмах приговоренные к смерти ждут своей участи спокойно.
Глава 43
Но дороге на казнь Джоджона все же отбили, за что генерал Николаев снова получил втык от Президента, а генерал Нестеров, руководивший операцией, - знак "Почетный чекист", и не успел Джоджон опомниться, как оказался в Москве.
