Нарочито неторопливо Джоджон Афзунов - машиновладелец останавливал свой зеленый "Опель", припарковывал его удобно и долго возле чайханы, "плотно и без стука" закрывал дверь, запирал ее радиокодом, проходил в чайхану, садился в ней по-восточному, и потом уже только командовал чайханщику: "Той".
Глава 24
- Ты хочешь въехать в родной кишлак на машине? - раздался откуда-то голос, возвращая Джоджона в реальность...
- Да, - зажмурился таджик.
- А знаешь ли ты, - продолжал голос с грузинским акцентом, - что в родной город на белом коне не въезжают, а входят пешком, держа под уздцы коня.
- А как я ее поведу под уздцы?
- Не знаю, дорогой, может, лучше продашь ее мне?
- Нет дорогой, не продам, хочу въехать в кишлак на зеленом коне.
- Зря, дорогой, не конь нужен, друг нужен, так не продашь?
- Не продам.
- А может продашь?
- Не продам.
- Прощай друг.
- Прощай.
И не понял Джоджон: пригрезился ему этот приятный собеседник или действительно существовал он, да растаял в мареве исчезающего дня.
Глава 25
В аэропорту "Внуково" в ожидании самолета степенно пили воду веселые Анна Михайловна и Николай Константинович Нестеров. Уже часа два они ждали.
- Гляди, - закричал вдруг Нестеров Ане.
Прямо на них неслась зеленая машина "Опель" с Джоджоном Афзуновым за рулем.
- Что ты, Коленька, этого не может быть, это - мираж.
- Да говорю тебе: это наша машина.
- Нет, это мираж, - повторила Аня, прикладывая ладонь к голове возлюбленного до сих пор мужа. - И вообще, не спорь с женой.
Не став спорить с женой, Нестеров увидел: и точно, машина, не доехав до них нескольких метров, исчезла.
После этого Николай Константинович всерьез уселся на скамью в зале ожиданий. Анечка села рядом. И они оба молчали.
- Я сойду с ума, - сказал, наконец, Нестеров.
- Не сойдешь, я не дам тебя в обиду.
- Правда?
- Конечно, скоро объявят ваш рейс.
И в этот момент, словно подтверждая ее слова, голос в репродукторе объявил: "Начинаем регистрацию билетов на рейс 2002 Москва-Тбилиси".
Глава 26
Когда самолет набрал высоту, Анечка схватила мужа за руку и прошептала:
- Смотри, вот, внизу.
Теперь, когда Нестеров увидел внизу, в прелестном зеленом пейзаже словно изумрудного кузнечика на тропинке - вписанную в серую дорогу машину, он не стал называть ее миражом. Он просто перестал смотреть в окно, ибо знал: да, это их машина, именно ее они ищут. за ней охотятся.
В знак того, что отныне и на еще ближайшие сто двадцать лет Нестеров будет согласен с женой во всем, он крепко поцеловал свою любимую.
