— Легкомысленный человек, — сказал он, — и невоспитанный.
Походкой, подобающей Гражданам, они двинулись к закусочной: руки безвольно опущены, ноги едва отрываются от земли, туловище слегка наклонено вперед; походка была выработана поколениями людей, которые получали полторы тысячи калорий в день и ни одну из них нельзя было потратить впустую.
Калорий требовалось, конечно, больше. Много их тратилось на ходьбу, на добывание пищи, на скромные радости Граждан. И много, очень много в эти дни на то, чтобы сохранить тепло. Однако брать их было неоткуда. Диета, на которой был весь мир, могла лишь поддерживать существование. Не было возможности развивать сельское хозяйство, когда половина Земли часть времени затоплялась разливающимся морем, а другую часть времени была покрыта толстым слоем снега. Граждане знали об этом и, зная, не боролись — неприлично было бороться, особенно когда невозможно победить. Боролись лишь чудовища, известные под именем Волки, боролись, хвастаясь калориями, забыв о приличии.
Волки! Ну почему должны существовать Волки?! Почему несколько этих тайных, презренных монстров должны угрожать самой основе цивилизованного поведения?
Ну, конечно, Роджет Джермин и сам когда-то был Волком; Волчонком, по крайней мере. Каждый так начинал. Дети есть дети. Начинаешь выть, когда голоден, и хватаешь все, что попадает. Никто и не ждет от детей понимания правил поведения. Они не готовы к тому, чтобы понять, как важны эти правила для выживания.
Форма подчиняется содержанию. Обычаи мира, в котором жил Джермин, были порождены настоятельной необходимостью. Это крошечное Солнце, некогда бывшее Луной, давало такое количество тепла, которого хватало лишь для того, чтобы выжить. Не было достаточно пищи, чтобы двигаться; всего не хватало. Поэтому каждого, начиная с двухлетнего возраста, педантично учили, как умеренно есть, медленно двигаться, размышлять, а не действовать. Даже то, о чем размышляет человек, было строго определено. Неразумно было мечтать о пище, новой одежде или радостях супружеского ложа. Подобные мысли вели к желаниям, а желания трудно контролировать. Лучше всего было размышлять о заходах Солнца, о грозовых облаках, звездах, тоненькой изящной дорожке, которую оставляет капелька дождя на оконном стекле; но никого не побуждали к тому, чтобы желать эту дождевую каплю. Лучше всего было думать о Взаимосвязи. Когда вы думаете о том, что все связано в мире, что все является частью чего-то большего и составляет это большее, тогда ваш мозг очищается. Когда вы погружались мыслями в суть взаимосвязей, желания исчезали. Мысли уходили. Вы просто существовали.
