Он принялся бежать в водовороте воздуха, идущего от лопастей. Но это было бесполезно. Людей было трое, они были отдохнувшими, а он — нет. Он остановился, принял бойцовскую стойку, которая заложена в человеке, как инстинкт; он был готов сражаться. Они не хотели драться. Они смеялись, один из них сказал дружелюбно:
— Все плохое позади, малыш. Залезай. Мы отвезем тебя домой.
Тропайл стоял, озадаченный, кулаки все еще сжаты.
— Отвезете…
— Отвезем домой. Да. — Человек кивнул. — Туда, где ты должен быть, Тропайл, понимаешь? Не в Вилинг, если тебя это беспокоит.
— Где я должен…
— Где твое место.
Тогда он понял.
Изумленный, он влез в вертолет. Домой. Стало быть, был дом у таких, как он. Он не был одинок, ему не нужно жить отшельником вдали от всех, он мог быть вместе с такими, как он сам.
— Как… — начал он, в голове его роились тысячи вопросов, которые ему необходимо было задать, и он спросил: — Откуда вам известно мое имя?
Человек засмеялся.
— Неужели ты считал, что ты единственный Волк в Вилинге? Мы всегда начеку. Мы должны быть начеку, ведь мы Волки. — И продолжал, не дожидаясь, пока Тропайл задаст следующий вопрос: — Если ты хочешь спросить о жене, она, должно быть, услышала, как мы подлетаем, раньше тебя. Кажется, мы видели ее за полмили отсюда, на той тропе, по которой вы пришли. Со всех ног мчалась в Вилинг.
Тропайл кивнул. В конце концов, так было лучше. Гала не стала Волком, хотя он и приложил все силы к этому.
Один из людей закрыл дверь, другой делал что-то с рычагами и колесами, лопасти вертолета закружились, он подпрыгнул на шасси, покачнулся и взлетел. Впервые в жизни Тропайл взглянул на землю сверху.
Они летели невысоко, но Глен Тропайл вообще никогда не летал и даже двести или триста футов высоты вызвали у него слабость и тошноту. Они маневрировали между холмами Западной Виргинии, пролетали над ледяными реками и ручьями, проплывали над старыми опустевшими городками, названия которых уже стерлись из памяти. Людей не было видно.
До того места, куда они летели, как ему сказали, было немногим более четырехсот миль. Они легко преодолели это расстояние до наступления темноты.
Тропайл шел по городу вечером. Электричество в домах, мимо которых он шел, слепило белыми и фиолетовыми огнями. Уму непостижимо! Электричество — это калории, а калории нужно было экономить.
На улице были другие прохожие. Эти люди не шаркали ногами, руки их не были безвольно опущены, они не экономили калории. Они буквально сжигали энергию. Они шагали широко, размахивая руками. В его мозгу с детства отпечаталось, что так ходить неправильно, предосудительно, глупо. Такая походка ослабляет, на нее уходит много калорий. Однако эти люди не выглядели ослабленными. Казалось, они не задумываясь тратили калории.
