Полицейские и провокаторы | страница 95
Однобокость суждения о причинах желания завербоваться в охранку очевидна. Из революционных партий в провокаторы добровольно шли очень редко, чаще в партии засылали готовых агентов. В доносчики, осведомители из подонков действительно просились многие, в них отбоя не было, шли за гроши. Из революционной среды вербовали с трудом, и причиной согласия чаще всего был страх, страх перед смертной казнью, каторгой, иногда охранникам удавалось запутать, шантажировать, некоторые шли из обиды, мести, тщеславия и лишь иногда из-за денег. Позже читателю предстоит подробно узнать, как склоняли революционеров на службу в охранку.
Бывший товарищ министра внутренних дел В. Ф. Джунковский на допросе в Чрезвычайной следственной комиссии чистосердечно заявил:
«Провокациею я считаю такие случаи, когда наши агенты сами участвовали в совершении преступления. (...) Сами устроят типографию, а потом поймают и получают ордена. Вот относительно таких вещей я был немилосерден» [215]°. Джунковский сказал правду. Именно он прекратил провокаторскую деятельность Малиновского, именно он запретил вербовку учащихся средних учебных заведений в осведомители. Джунковский являлся исключением для политического сыска и царской администрации вообще. Ему принадлежала инициатива расследования деяний Г. Е. Распутина. В составленной Джунковским всеподданнейшей записке изложены факты, характеризовавшие старца с самой отрицательной стороны. В заключение товарищ министра внутренних дел писал, что общение царской семьи с Распутиным «расшатывает трон». В результате интриг сторонников старца царь распорядился 15 августа 1915 года уволить Джунковского от должности с переводом в действующую армию.
Офицеры агентурных отделов с завербованными или внедренными секретными сотрудниками встречались на конспиративных квартирах и получали от них устную или письменную информацию. Агентурные записки, составленные офицерами на основании сведений, полученных от агентов, передавались руководителям отделов и далее начальникам Охранных отделений, а от них в виде обобщенных докладных записок поступали в Особый отдел Департамента полиции.
Начальник Московского охранного отделения Зубатов разработал этику поведения жандармского офицера из Агентурного отдела с секретным сотрудником и пытался привить ее своим молодым подчиненным. Его наставления донес до нас благодарный ученик Зубатова генерал Спиридович:
«Вы, господа,— говорил он,— должны смотреть на сотрудника как на любимую женщину, с которой вы находитесь в нелегальной связи. Берегите ее как зеницу ока. Один неосторожный шаг, и вы ее опозорите. Помните это, относитесь к этим людям так, как я вам советую, и они поймут вас, доверятся вам и будут работать с вами честно и самоотверженно. Штучников гоните прочь, это не работники, это продажные шкуры. С ними нельзя работать. Никогда и никому не называйте имени вашего сотрудника, даже вашему начальству. Сами забудьте его настоящую фамилию и помните только по псевдониму.
