.
Понимая, что улик против петрашевцев собрано недостаточно, Липранди передал в Секретную следственную комиссию особую записку, в которой пытался дополнить произведенный им сыск домыслами и бездоказательными нападками на «злоумышленное общество». Приведу извлечение из заключения Следственной комиссии в изложении Генерал-аудиториата:
«Рассуждения Липранди основаны на тех предположениях, которые он извлекал из донесений агентов, но по самом тщательном исследовании, имеют ли связь между собою лица разных сословий, которые в первоначальной записке представлены как бы членами существующего тайного общества, комиссия не нашла к тому ни доказательств, ни даже достоверных улик, тогда как в ее обязанности было руководствоваться положительными фактами, а не гадательными предположениями; хотя в сем деле исследовались преимущественно идеи, а не действия, но ей надлежало внимательно удостовериться, в какой мере идеи те начали осуществляться, и хотя ею открыто, что, к несчастью, зловредные мысли существовали в большом числе людей, но она была обязана подводить под взыскание только тех из них, которые или собирались для распространения зловредных мыслей, или письменно доказаны в вредном направлении собственных умов.
Организованного общества пропаганды не обнаружено, и хотя были к тому неудачные попытки, хотя отдельные лица желали быть пропагандистами, даже и были таковые, но ни благоразумное прозорливое годичное наблюдение Липранди за всеми действиями Петрашевского, ни тесная связь, в которую так неудачно вступил агент его с Петрашевским, ни многократные допросы, учиненные арестованным лицам, на коих, до их собственного сознания, падало одно только подозренье, ни заключение их в казематах, сильно расстроившее здоровье и даже нервную систему некоторых из них, ни искреннее раскаяние многих не довели ни одного к подобному открытию. Самые главные виновные, несмотря на то, что сознались в таких преступлениях, которые положительно подвергают их самому строгому по законам наказанию, не указали существования какого-либо организованного тайного общества, имеющего разные отрасли в разных слоях народа» [116].
Члены Секретной следственной комиссии, безусловно лишенные сочувствия к петрашевцам, были возмущены содержанием материалов произведенного сыска и предвзятыми выводами, сделанными Липранди. Они понимали, что желаемое пытаются выдать за действительное. Комиссия стремилась придать своим действиям хоть какую-то видимость законности, ей хотелось избежать недовольства монарха и всесильных министров, но все же в своем заключении она писала (в изложении Генерал-аудиториата):
