. Осторожный министр финансов отказался принять Зубатова под свою защиту. Тогда он отправился к князю В. П. Мещерскому, имевшему влияние в Зимнем дворце, а тот все рассказал Плеве.
Бывший начальник Зубатова директор Департамента полиции А. А. Лопухин сообщил в своих воспоминаниях, со слов Плеве, что существовал заговор Витте — Мещерский — Зубатов, направленный против министра внутренних дел Плеве, на чье место якобы метил Витте[430] .
Расправа последовала молниеносно и в исключительно грубой форме. Плеве в присутствии товарища министра внутренних дел В. В. Валя, не предложив Зубатову сесть, не входя в подробные объяснения, потребовал от него немедленной передачи дел и отъезда из столицы. Сергей Васильевич написал прошение об отставке и тут же получил ее с минимальной пенсией — три тысячи рублей в год. 20 августа 1903 года Зубатов выехал в Москву, оттуда во Владимир, под гласный надзор полиции[431]. Плеве простил бы ему неудачи с построением «полицейского социализма», но не интригу.
Ко времени увольнения Зубатова из Департамента полиции его идеи на практике потерпели поражение. Рабочие, когда дело касалось их кровных интересов, точно формулировали свои требования и не шли за полицейскими агентами. В своих целях рабочие использовали организации, созданные и финансируемые правительством* Экономическая борьба против конкретного хозяина-эксплуататора, заложенная в основу зубатов-ского «полицейского социализма», перерастала в политическую борьбу против монархического правления, а полицейские поводыри невольно переходили на сторону борющегося народа. Капиталисты не желали вступить в сговор с Департаментом полиции и более других содействовали краху зубатовщины.
Департамент полиции многократно пытался внушить владельцам фабрик и заводов, что их политика игнорирования положения рабочего класса пагубна. Так, 26 июля 1902 года Зубатов пригласил на обед ведущих московских капиталистов и пытался им изложить свои доводы в пользу необходимости облегчения положения трудового народа. Ответ московских фабрикантов сводился к тому, что они не понимают, чем обеспокоен Департамент полиции,— ведь рабочие составляют один процент от всего населения России. Почему же необходимо «во что бы то ни стало выделить 1% населения Российской империи в балованных детей, а 99% предоставить на волю Божию. И еще удивительнее во всем этом, что и духовные наши власти действуют в таком же духе, забывая, что перед лицом Церкви нет ни рабочих, ни заводчиков, а есть только православные люди!»
