— Ничего страшного, — сказала Флоренс безразлично. — На самом деле, наша с Остином женитьба была неизбежна, как наступление утра. Все эти слухи безосновательны, хотя и правда, мы с Дугласом встречались три года.
Кэт подняла взгляд.
— Три года! Неужели, Фло?!
— Да, — подтвердила та, и сердце защемило. Но гордость взяла верх, не позволив чувствам вырваться наружу. К тому же у нее есть Крис, в памяти жил Остин, которого она очень любила. Зачем рассказывать им правду? — Дуглас был просто… парень, с которым я встречалась летом. — Она попыталась беззаботно рассмеяться. — Остин же был неотъемлемой частью моей жизни. Вернувшись той осенью домой, я поняла, как его недоставало, и мы сразу поженились. Может быть, и встречи с Дугласом были полезны в том смысле, что я поняла, как сильно люблю Остина. Наша свадьба — вовсе не месть кому-либо.
— Понятно, — ответила Кэт. — Мне следовало догадаться.
— Ничего. Откуда тебе было знать? — Флоренс почувствовала, что присутствующие поверили рассказу, и в изнеможении откинулась на спинку стула.
Она выдержала испытание. Заставила всех смотреть на свое прошлое так, как хотелось ей. И сама удивилась, как умело все проделала. Хотя в какой-то момент показалось, что совершенно запуталась. А говорила совсем как мать: холодно, гордо и независимо. Неужели они так похожи?
Она утомленно потерла глаза.
— Что? — Флоренс подняла голову, вдруг поняв, что к ней обращается Питер.
— Я говорю, что вы остановились на лето в одном коттедже. Но ведь вы теперь не сможете жить вместе, не злясь друг на друга, правда?
Поняв, о чем он говорит, Флоренс покраснела.
— Да, наверное. Судя по запаху, кофе готов, — поспешила сказать она вставая.
— Давай помогу. — Питер тоже поднялся.
Тема была исчерпана, и разговор сделался вялым. Гости ушли сразу после кофе. Она собрала чашки, медленно прошла через гостиную, выключив по дороге свет, и направилась к лестнице. Ей хотелось как можно скорее лечь. Эта беседа вымотала ее. Может, завтра удастся, наконец не думать о том, о чем снова напомнила ей Кэт. Завтра она найдет в себе силы притвориться, что все сказанное — правда. Завтра, но не сейчас. Да, она любит Дугласа, теперь это понятно, и было больно, словно они расстались только вчера, а не шесть лет назад.
А ведь мы так и не поговорили по-человечески. Возможно, если бы она не замыкалась в себе, позволила бы своему гневу вылиться и заставила Дугласа признать, что он не прав, все бы было иначе. Но они не поговорили, и ничего не разрешилось.
