— Что случилось?! — воскликнула я, смутившись и испугавшись.
— Ничего особенного, барышня, — сказала спокойно, даже вызывающе, горничная постарше. — Нам нечего делать, и мы развлекаемся тем, что щекочем друг друга. Это очень приятно. Вам это тоже надо попробовать!
Вот первое знакомство с сексуальными отношениями, запретной темой в то время и в том обществе. Это было очень сильным переживанием, которое оставило на всю жизнь впечатление чего-то опасного и отвратительного.
Трудно представить, что бы случилось, если бы вместо меня горничные увидели нашу величественную директрису, мадам Домбровскую, стоящую над ними в туго затянутом корсете, в своем обычном шелковом блестящем платье радужного цвета, угрожающе потрескивающем. Через несколько месяцев я вернулась домой.
Вскоре все это рухнуло, растаяло, расползлось, как желе, которое из холодильника вынесли на солнце, — весь устой, гимназические правила поведения, все! Куда-то пропали горничные, исчезла кухарка, исчезли все. Мама нашла и арендовала две расположенных рядом и соединенных вместе квартиры прямо в центре города, на Садовой улице №2 на углу Театральной площади. Известный Национальный театр Синельникова был расположен прямо напротив нашего дома, на другой стороне площади, считавшейся городским парком. Справа от площади находилась кирка — лютеранская церковь. На ее башне были большие часы с золотыми стрелками и римскими цифрами, которые мы видели из нашего окна. Я хорошо это помню, потому что нам нужно было следить за этими часами, после того как советская власть прочно установила свое правительство на Украине. Они всегда находили предлог объявить чрезвычайное положение и ввести строгий комендантский час. Мы должны были быть дома к девяти часам вечера, и так как новые власти передвинули летнее время на три, четыре, и даже пять часов вперед, я видела на часах кирки, что уже 9 часов вечера, тогда как солнце было еще высоко на небосклоне. Тем не менее мы должны были оставаться дома.
Однажды в разгар войны папа бесследно исчез. Хотя люди часто пропадали в то время, я иногда задумывалась, не было ли его исчезновение связано с какой-то тайной, о которой мама не хотела мне говорить. Что-то могло случиться между ним и мамой, что заставило его уйти из нашей жизни, или, возможно, финансовые дела нашей семьи стали безнадежно трудными.
Несмотря на то, что мама была сокрушена этим ударом, она делала все возможное, чтобы успокоить меня и предостеречь от неожиданных перемен и нищеты. Она тогда работала как оплачиваемая сестра милосердия в той же больнице, где прежде была волонтером, и не жалела себя, чтобы обеспечить мне хорошую жизнь. Но когда перевороты, революция и последующая Гражданская война прибавились к невзгодам Первой мировой войны, даже ее усердные попытки не смогли остановить постепенное ухудшение условий нашей жизни.
