– Вспышка эпидемии застала меня дома, – негромко произнес учёный. – К тому времени я был уже изрядно напуган и отправил всех домашних в новгородскую область, в деревню к родне, так как опасался, что крупный мегаполис более уязвим для вируса… – Он мгновение молчал. – Я ошибался. В тот день я только положил трубку после разговора с супругой, как телефон вновь зазвенел. Звонил доктор Йоханссон, шведский вирусолог из Варберга, с которым я познакомился около года назад на одном из международных научных симпозиумов. С тех пор мы поддерживали общение, однажды он даже приглашал меня посетить свой институт. Я весьма обрадовался его звонку, потому что на тот момент уже было известно, что Швеция охвачена эпидемией, и номер его телефона долгое время не отвечал. Я первым делом спросил, всё ли в порядке с ним и его близкими, но вместо ответа он велел мне слушать очень внимательно, потому что мобильная связь может прерваться в любую секунду.
Доктор Иванов поежился, стараясь не слышать доносящиеся с первого этажа истошные крики зараженного боевика, заживо зажаривающегося перед мутантами, и продолжил:
– Йоханссон сказал, что он знает, откуда пошла инфекция. Якобы за день до этого он встречал в аэропорту небольшой частный самолет, прибывший из Лондона. На его борту находилось всего два человека, пилот и пассажир. Пассажиром был доктор Вильман, профессор израильского биологического института в городе Нес-Циона. Вильман – известный ученый с мировым именем, признанный специалист в области микробиологии, вирусологии и не только, он ученик самого Кугельштайна, нобелевского лауреата по медицине, бесследно исчезнувшего при загадочных обстоятельствах два года назад. А институт в Нес-Ционе занимался разработкой генетического оружия. Израильтяне пытались создать нечто, что уничтожало бы исключительно арабов, не причиняя вреда евреям. Это действительно так, разрозненная информация об этих исследованиях периодически просачивалась в СМИ. И Йоханссон заявил, что именно Вильман создал и выпустил на свободу инфекционный агент, убивающий людей по всему миру. И что у Вильмана был с собой кейс-контейнер с антивирусом и формулой его производства, а это значит, что противостоять эпидемии всё-таки можно.
Учёный скользнул взглядом по притихшему Крабу, поспешно отвел глаза и тяжело вздохнул:
– В тот момент я не поверил Йоханссону. Швеция гибла, охваченная эпидемией, миллионы людей умирали в считаные минуты, а он постоянно издавал издевательские смешки и вёл себя слишком спокойно. Я подумал, что он подвергся заражению и помутился рассудком, что я разговариваю с сумасшедшим, несущим предсмертный бред. Тем более что он поздравил меня с тем, что я являюсь счастливым обладателем скафандра биологической защиты последнего поколения, который он подарил мне, когда я посещал его институт. Йоханссон заявил, что предвидел эпидемию уже тогда, и порекомендовал мне незамедлительно облачиться в его подарок. Тогда я и решил, что он сошел с ума. Я спросил его, почему он так уверен, что его скафандр защитит меня, ведь этот костюм не имеет замкнутого дыхательного цикла. На что он ответил, что для спасения иметь замкнутый цикл не обязательно. Вирус распространяется вместе с влагой, и если дыхательный фильтр имеет высокую гигроскопичность и определенные параметры фильтрующих мембран, то это обезопасит владельца скафандра от заражения и без систем замкнутого дыхательного цикла. Главное тщательно следить за степенью сухости адсорбента и вовремя просушивать его или производить замену. И что подаренный мне скафандр именно такой. Йоханссон начал рассказывать мне подробности о механизме действия инфекции, и я не стал его перебивать, хотя считал его слова бредом сумасшедшего. В тот момент мне казалось, что я облегчаю страдания умирающего тем, что он проводит свои последние минуты не в полном одиночестве. Потом связь прервалась на полуслове, и больше номер Йоханссона не отвечал.
