* * *
Чекисты с достоверностью узнали о готовящемся нападении Германии на СССР в марте 1941 года в определенной мере благодаря усилиям легендарного разведчика Николая Ивановича Кузнецова. 27 апреля 1941 года была оставлена докладная записка на имя Сталина. В ней информировалось, что необходимо загодя создавать разведывательно-диверсионные группы в западных областях страны на случай оккупации германскими войсками. Записку передали начальнику отдела контрразведки Петру Васильевичу Федотову. Тот пошел к наркому госбезопасности Всеволоду Николаевичу Меркулову и вернулся крайне расстроенный и огорченный. Нарком докладную не подписал.
— Наверху эти сообщения принимаются с раздражением, — многозначительно сказал он Федотову. И добавил: — Писать ничего не надо, но делайте, что считаете нужным.
Сообщения также и других источников о предстоящем вторжении немцев в нашу страну не воспринимались наверху по ряду причин. Не готовы мы были к отпору врага, и нападение немцев очень не устраивало Сталина. Он не хотел этому верить. Боялся провокации со стороны англичан. Сомневался в правдивости сведений зарубежной разведки.
Сталин не доверял зарубежной агентуре, в том числе и знаменитому впоследствии Рихарду Зорге. По этой причине поручил возглавить нашу разведку в Германии Амаяку Кобулову, родному брату Богдана Кобулова — заместителя наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берия. Может быть, в этом сыграло свою роль и чувство землячества…
Амаяк Кобулов — армянин с пятиклассным образованием — стал резидентом советской разведки в Германии. Он не только не знал ни одного иностранного языка, но и был далек от специфики деятельности закордонной работы. На встречу с агентурой ходил с переводчиком, совершал и другие непростительные ошибки. «Деятельность» Амаяка Кобулова — пример того, какой вред делу может нанести непрофессионализм.
Главное имперское управление безопасности — РСХА в лице сотрудников гестапо[1] подставило Кобулову своего агента. Им был Орест Берлинкс, псевдоним «Лицеист». Двойной агент поставлял Кобулову дезинформацию. Информация, получаемая от Кобулова, поступала на стол Берия, а затем самому вождю. Немцы были не дураки и, чтобы дезинформации верили в Москве, материалы для Кобулова готовили основательно. Так, через своего агента, которому Кобулов верил, сообщали о предстоящем вводе немецких войск в Болгарию. Это осуществлялось, и доверие к «сведениям» Кобулова у вождя не поколебалось. А ведь основательная проверка агента немцев Берлинкса показала бы его антисоветскую сущность, помогла бы избежать нежелательных последствий действий двойника. В центре же боялись всесильного Берия и его ставленника Кобулова.
