Телефон тут же вновь зазвонил. Теперь ответил трюмный.
– Командир трюмной группы лейтенант Курганов! Алло? У себя, а где ж ещё?
Диск при наборе сорвался, бывает, – трубка ответила короткими гудками.
Надо ли объяснять, что в третий раз на телефонный звонок ответил лейтенант штурман.
Телефон помолчал пару минут. Четвёртого «автоответчика» пришлось срочно вылавливать в коридоре. Мичман-финансист с полуслова все понял и с удовольствием подключился к игре.
– Да что вы, сижу в своей каюте… У меня же номер с тройки начинается. Уж вы-то, Николай Николаевич, должны помнить… Говорите, не в первый раз? Это электрики виноваты. Всё шило выпивают, а КАТС[24] годами без регламента… Ничего, будет нужда – звоните.
Телефон молчал подозрительно долго. Хозяин каюты всполошился:
– Сейчас он сам придёт! Я – на пост. Вы – к Лешке в соседнюю каюту, – и с дикой скоростью растворился в кормовых коридорах. Лейтенанты заскочили в соседнюю каюту и прильнули к двери.
Через считанные секунды дверь 63-й каюты содрогнулась от мощных ударов кулака:
– Родионов! Открой! – затем напор сменился неуверенностью, – Родионов, ты там? Ро-дио-нов…
– Искали, тащ? – с деловым видом с кормы подошёл комбат.
– Ты, это.., – командир БЧ–2 запнулся, – у тебя телефон работает?
– Конечно! Вот с поста звонили, ходил – журнал забрал, наработку подобью.
– А–а–а… А я что-то дозвониться не мог. Черт знает куда попадаю…
– Ну, при наборе ошиблись, бывает, или устали…
– Ошибся?! – взревел «бычок» и уже тише добавил: – Или устал… или… – и совсем уж потухшим голосом пробормотал: – Занимайся журналами, лейтенант. – Повернулся и ушёл.
А 63-я каюта вновь наполнилась лейтенантами, и телефон им уже не мешал.
КомДив Были «паркетного» крейсера-19 или «Море зовёт»
Вахту ВИМа[25] вряд ли кто-то рискнёт назвать синекурой. Сбивчиво-неразборчивые доклады с постов, нетерпеливо-ворчливые окрики с ходового, слёзно-жалостливые просьбы «пассажиров», переходящие в неприкрытый шантаж и угрозы немедленной физической расправы, залихватски прыгающие стрелки множества циферблатов (куда, ну куда она полезла!), нахально подмигивающие разноцветные лампочки (краем глаза надо бы видеть ещё ту и вот ту, ну и эту), и гул турбины почему-то сменил тональность, и где, черт возьми, эти 50 тонн топлива? и…, и постоянное ожидание того самого , что может превратить расчудесный боевой механизм в кусок ржавого железа на дне, и боязнь его пропустить, не успеть во время отреагировать, куда большая, чем страх с ним не справиться.
