Разговорчики в строю № 1 | страница 45

Пытаясь делать удивлённое лицо, я спросил, в чём собственно дело. Спросонья у них последовательность перепуталась. Масон, спасаясь от муравьёв, перелёг на топчан под штангу, где к счастью лежал один гриф, без блинов. Резко подпрыгнув от наших с Семой криков, он шарахнул башкой по грифу, который, в свою очередь, слетев со стоек, приземлился аккурат по яйцам. На лбу у него красовалась не шишка, а целый бруствер с насечками.

Многозначительно глядя на свои кальсоны, Арбеков посетовал: «Вот, нервы ни к черту, Надька довела, хорошо хоть не обосрался, от грохота слетел с койки лбом в пол, ещё и матрасом придавило, думал, землетрясение (в свете последних событий)».

Приказал тут же притащить со склада кровать для Масона и ушёл домой. Через некоторое время пришла Надька, и, как обычно, выдернула из морозильника лучший кусок свинины, видимо, делать примочки любимому.

Вот так, одним шаром в две лузы.

Я родился в середине прошлого века, в 1957 г.

В детстве я был радиолюбителем. Разобрав на части несколько старых приёмников и телевизоров, я так и не смог толком понять, как они работают. Мне очень хотелось разобрать целый самолёт, чтобы понять, как он летает, но самолёт мне не дали. Тогда я решил стать авиационным радиоинженером и заняться любимым делом на законных основаниях.

После окончания института несколько лет трудился в оборонке – в КБ НПО «Утес». Тесное общение с военными, на которых мы работали, привело к тому, что я решил посмотреть, как ведёт себя наша техника в войсковых условиях. Расплатой за любопытство оказалось то, что я уже 23 года ношу погоны… Теперь – подполковничьи.

Сначала были строевые части, потом учёба, потом я сам стал преподавателем, и вот уже 15 лет 1 сентября выхожу в аудиторию. За это время один и в соавторстве написал несколько книжек по специальности, выпустил, наверное, несколько тысяч молодых инженеров, последовательно носил сначала зелёную, потом синюю, а потом снова зелёную форму, и вот пришло время писать мемуары.

Едем на учения. Выгрузились из эшелона и пылим на точку, где должны развернуться. А поскольку в те годы (начало 80-х) в войну играли по-серьёзному, выгрузили нас ночью, и ехали мы с маскировочными щитками на фарах, то есть, что фары есть, что их нет – практически без разницы.