Разговорчики в строю № 1 | страница 32



Замполит (единственный из офицеров в наличии) греет под мышкой вазелин.

Что потом было, нет смысла описывать. Тактические занятия надо смотреть, а не читать про них.

Выяснилось потом вот что. Заступивший дежурный, мой коллега, развёл в цинке (ёмкость литров пять) из-под патронов клейстер, подклеил опадающие обои, и тут как раз оперативный звонит, говорит, через десять минут у вас борт будет. Заметался Андрюха, в последний момент вспомнил про спрятанный под ЗАС-овскую стойку порнушный журнал, ничего лучше не придумал, как положить его сверху на пирамиду – и высоко и не видно, потом цинк с клейстером неубранный туда же. В процессе проверки Довбыш приказал открыть пирамиды и начал делать следующее: не вынимая автомат из гнезда, снимал с предохранителя, жал на спусковой крючок и ставил обратно на предохранитель. В одном из автоматов в патроннике оказался патрон, он и шарахнул, в аккурат вздыбив и журнал, и клейстер; и дыра в потолке.

Вязкая масса клея, да через фанеру с железом, сделала хороший разлёт. Ну, а далее вы все знаете.

По журналу нашли, кто последний раз должен был проверять этот автомат, крайний был найден и подвешен за ребро на фуражном складе.

Потом, когда Андрюха рассказывал, как было дело, я мог нормально дослушать до места где: «он суёт руку, спускает (пауза) крючок, и я мгновенно оказываюсь по уши в сперме».

Прикладной инсульт

Однажды я, будучи дежурным по заставе, наблюдал следующую историю.

Ночью на территории выставляется наряд «часовой заставы» или «колун» в просторечии. Судьба в лице начальника на этот раз выставила в роли часового Серёгу Суркова, известного любителя поспать. Теперь фабула.

Сижу, ночь, чем-то занимаюсь спокойно, но вдруг появляется замбой Иваныч (замначальника заставы по боевой части капитан Иванов, мужик свой в доску, уважаемый срочнослужащими за справедливость). И спрашивает: «А где у тебя часовой?» Я сразу подумал, что Сурков где-то дрыхнет и сейчас придётся его искать, а потом получать звиздюлей, как уже бывало, впрочем. Но нет.

Выходим на крыльцо, смотрим, Сурков шкандыбает, подходит так бодренько и докладывает, мол, за время несения службы признаков нарушения Гос. Границы не обнаружено, и так далее по форме доклада. Я сразу обратил внимание на странное выражение глаз и всего лица Серёги. Сложно, но попробую передать. Глаза – кричащие, иного слова не подберу. Морда помятая вроде, но заспанной не назовёшь, и симметрии не хватает – перекос какой-то, но тоже не очевидный. И оборачивается так, с опаской слегка, причём, когда голова на месте уже, глаза как будто продолжают через плечо некоторое время смотреть. Иваныч принял доклад, многозначительно хмыкнул, сморкнулся на плац, и, как-то шкодно посмеиваясь, удалился спать.