И он, Джим, отказался. Протоссы были союзниками в борьбе с зергами! Он не собирался воевать с ними, особенно если принять во внимание, что протоссы сами никогда не атаковали людей. Они нападали на колонии терранов лишь в том случае, если те подверглись заражению зергов.
— Нет, — с трудом ответил мужчина, когда воспоминания вернулись обратно в глубины памяти.
Бровные дуги Вершителя чуть приподнялись.
Джим обнаружил, что вновь способен двигаться и может свободно говорить.
— Я больше на него не работаю, — признался он. — Я ушел от Менгска, когда на Тарсонисе он приказал атаковать ваших ребят. Это было неправильно.
Вершитель кивнул, слегка качнув продолговатым коническим подбородком.
Джим почувствовал себя так, словно его одарили благословением. У него словно гора с плеч свалилась.
Он только сейчас осознал, насколько тяжел был гнет предательства. Ему не следовало допускать такого развития событий. Все эти месяцы подспудное чувство вины ни на миг не покидало его.
«Ты чувствуешь гнев, и потерю», — заметил лидер протоссов.
Джим опомнился. Мимолетное замечание вновь распалило утихшую было ярость. Ярость, которую он хотел обрушить прямо на Тассадара.
В этот раз первыми напали протоссы! И уничтожили его корабли!
Он не мог заставить себя обвинить инородца вслух но, видимо, в этом не было нужды. Вершитель в любом случае его услышал, и отвел взгляд, словно испытывая смущение.
«Терранские корабли, вращающиеся вокруг этого мира, были твоими?»
Рейнор гневно кивнул. Тассадар кивнул в ответ, избегая встречаться с ним взглядом.
«Да, их истребление осуществлено нами», — признался протосс.
Рейнор не услышал ни следа на раскаяние в «голосе» пришельца.
— Там были мои люди! — Джим хотел крикнуть, но вместо крика получилось только прошептать. — Ты убил их.
«Зерги стали причиной их гибели», — возразил Тассадар. В этот раз он смотрел Рейнору прямо в глаза. — «Твои судна поглотил Рой. Наши действия, это вынужденные меры».
Его ментальный голос был спокойным, терпеливым, как если бы родитель успокаивал расстроенного ребенка.
Рейнора возмутил покровительственный тон чужака, но он не мог не признать, что заслужил подобное обращение.
— Зерги вторглись к нам, да, — согласился он, — но мои люди сражались с ними! Мы могли бы их спасти! А вы просто взяли и всех убили. Из-за этого мы теперь застряли тут!
Тассадар терпеливо ждал, когда всплеск эмоций человека поутихнет. В сияющих синих глазах не было и намека на раздражение, наоборот, в их блеске Рейнор видел чувство глубокого сострадания. Он знал, что Вершитель понимает его чувства безысходности и горя, и что протосс сочувствует ему.
