Джим твердо решил выяснить намерения зергов, как только отряд выберется из-под земли. Там-то рейдеры будут как рыбы в воде — не ограниченные в маневренности и мобильности.
— Если бы люди прозябали жизнь в пещерах, — пробормотал он, — то имели бы толстенную кожу с густым мехом, были бы слепые как кутята и горбатые, чтоб не разогнуться. — Джим сплюнул. — Вот поэтому-то мы и изобрели лифты, фонари и лазеры.
— Что-то сказали, сэр? — откликнулся ближайший к Рейнору солдат. Его голова, кроме рта и глаз, целиком скрывалась под слоем бинтов.
— Ничего, сынок, — ответил Рейнор. — Так, мысли вслух.
Отряд возвращался тем же путем, что и пришел, по крайней мере, стараясь его придерживаться. В нескольких местах рейдерам пришлось отклониться от маршрута и двигаться по соседним проходам — виной тому послужил обвал, вызванный недавним сражением. Туннель у точки входа в катакомбы тоже пострадал — от него остался узкий, заваленный породой, проход. Из-за поднявшейся пыли дышать без фильтров было невозможно. Впрочем, жерло микровулкана, по которому рейдеры спустились вниз, никуда не делось.
Джим проклял себя за такую безответственную беспечность — крутой спуск превратился в крутой подъем! Отвесные, гладкие как стекло стены канала не давали ни единого шанса измотанным и раненым рейдерам выбраться на поверхность. Их лидер с огорчением признал, что даже ему это не под силу.
Дважды Рейнор отправлял разведчиков обследовать прилегающую территорию и, в конце концов, они нашли альтернативный путь, по которому можно было продолжить подъем к поверхности.
«Пусть мы выйдем не там, где спустились, главное, что вообще вылезем отсюда», — размышлял Джим. — «Наверх, к небу, к кораблям. Не хотелось бы остаться тут навечно…»
Мужчина выбросил из головы глупую мысль. Замкнутое пространство пещеры угнетающе действовало на него. Мысли о заточении настойчиво лезли обратно, но Рейнор не давал воли воображению.
Наконец, Кейвз, который добровольно взвалил на себя тяготы поисков, вернулся к отряду. С широкой улыбкой на грязном, в засохшей крови, лице, парень ворвался в туннель, подбежал к Рейнору, и объявил:
— Я видел свет, сэр!
Люди воодушевились. По туннелю пронеслись одобряющие возгласы, смех облегчения. У многих от волнения на глаза навернулись слезы, но осуждать их за столь открытое проявление чувств никому не пришло в голову.
У Джима отлегло от сердца.
— Молодчина! — сам едва сдерживая слезы от переизбытка чувств, поблагодарил он парня. — Показывай дорогу!
