-- От судьбы не уйти...
Они спустились к бывшей площади Ногина, по подземному переходу прошли на другую сторону улицы. Сегодня Галя впервые ушла с работы во-время. Да и то после всех, народ с улицы уже схлынул в метро, на площади в сторону набережной образовалась небольшая пробочка, а Москва расцветала, палила горячим солнцем, слева за памятником Кириллу и Мефодию, сверкающим на солнце, зазеленел вечно бурый бульвар, как и предрекала Серафимова.
Город чем-то напоминал морской порт, омытый солнечным ветром, отражающий блики волн, расцвеченный яркими красками и переизбытком света.
Виктор видел, как Галя стесняется, как краснеют ее уши от неловкого молчания, как она подбирает слова. И тогда он сказал то, что сблизило их почему-то сильнее, чем все разговоры во время исследования кабинета Финка.
-- Адольфа Зиновьевича будут хоронить в понедельник. Похоже, вам придется заниматься поминками, хотите, я вам помогу? Ваши шефы решили Финка кремировать. У него ведь родных нет, только вы.
-- Сын, -- поправила Галя, -- маленький. Родители умерли. Можно сказать, у меня на руках.
-- Как это?
-- И отец, и мать умирали в больнице, а ездила-то я, и устраивала, и навещала.
-- Да, вот и выходит, что кроме вас никому нет дела, как его проводят, ни женам, ни Кате этой.
-- Удалось ее найти? -- Галя напряглась, Братченко это почувствовал.
-- Найти не удалось, но установили личность -- запросто. Сказать не могу, извините, секрет.
Они подошли к знакомому дому, Галя показала свои окна. Тоже на пятом этаже, рядом с окнами Финка, только в другом подъезде. Балконы разделены невысокой кирпичной стеной. Странное совпадение. Договорились завтра вместе пойти после работы на рынок, поминки будут организованы в доме отдыха недалеко от Москвы, в столовой. Но кое-что нужно прикупить и для морга, и для кладбища. Тут без мужской помощи не обойтись.
КАРЛСБАД
Новый постоялец "Империала", доминирующего над Карлсбадом своим величием, своей громадностью и тайной, вышел из этого суперотеля вечером и остановился под длинным навесом на зеленой дорожке.
-- Где здесь можно взять машину? -- спросил он пожилого лакея.
-- У нас, пан, -- кивнул тот и незаметным жестом подозвал дежурившее невдалеке такси.
-- Нет, машину напрокат, в аренду, -- пояснил молодой человек несколько раздраженно.
-- У нас, сэр, -- снова вежливо и с достоинством улыбнулся лакей, показав ладонью в белой перчатке на рецепшен внутри отеля.
Молодой человек вернулся в холл и вспомнил примету: или пути не будет, или вечер сложится неудачно. Тем не менее оформил на свое имя автомобиль "шкода" темно-зеленого цвета и, заплатив за недельную аренду, укатил в сторону Оленьего скока. Для этого он пересек почти весь город, дважды поднимался на холмы и спускался к самому Термлю. Он проехал по Карлову мосту через огромную, заросшую красивыми стометровыми дубами, впадину с речушкой Тепла на самой середине, и оказался на бульваре Старая Лукка. По левую сторону начался уже вовсю зеленеющий ранней газонной травкой величественный Карлсбадский сад, по правую шли центральные кварталы города с бесчисленными отелями, бутиками, пансионами и всем тем, что так необходимо отдыхающим в этом мире комфорта и здоровья. Справа остался вдали старинный, светлого камня, похожий на Нотр-Дам, храм Марии Магдалины, с пятнадцатого века строго охраняемый орденом монахов Святого Креста, подсвеченный со всех сторон, с прилегающей к нему красавицей Вржидло -- Великой галереей вод. Над стройным рядом административных зданий небо было расцвечено столбами света от мощных прожекторов; откуда-то доносилась музыка. Свернув с бульвара налево, молодой человек притормозил -- и, как оказалось, вовремя. Нужная ему улица как раз начиналась после перекрестка, необходимо было свернуть налево, за великолепную даже в этом непревзойденном городе виллу "Пупп". Круглые и конусовидные кусты уже покрылись весенней салатовой дымкой, а в небольших, лежащих, словно блюда, лужайках скопился предвечерний туман. За Замковой колоннадой начинались частные особняки. Это была небольшая улица, где чуть ли не у каждого дерева стоял указатель, запрещающий парковку.
