-- Правда, -- проконсультировал Братченко, а сам призадумался: "Вот так новость. Что это дает?"
-- А когда вы ушли во вторник с работы?
Галочка пожалела не о том, что сказала, где живет, а о том, что мысли Братченко, которые она прочла, были смешными и глупыми.
-- В девять я ушла, в девять. И ключ сдала от приемной на вахте, и время там отмечено. Не убивала, не ревновала, не сожительствовала. Вам понятно? Он меня от такого в жизни спас, что я на него готова была до старости работать, даже за гроши. Он меня от смерти спас!
Это Галочка, конечно, преувеличила. Хотя такой, как ее первый муж, мог и убить в белой горячке. Галочка терпела его по мягкости характера, больше причин не было. Спился муж в два счета, не успели в загс сбегать. Это еще не на бракосочетание, а вот только записаться сбегали, и его понесло. А еще военный. Галочка с ним из Тулы в Москву приехала, его в Москву перевели. А он еще больше пить стал, потому что приказы начальства не обсуждаются. Зато взяли его в Генштаб, на побегушки, повысили в должности, а Галочку пристроили в секретари в Министерство обороны. Туда и пришел работать Финк. Как-то увидел у нее порез на руке, пожалел. Другой раз на ноге синяк -спросил: откуда? Она в слезы. Муж -- бьет. Пьет и бьет.
Финк был единственным человеком, который для нее что-то сделал в этой жизни. Ей казалось -- выхода нет. Муж приходил пьяным каждый день. Они больше не спали в одной постели, а молодой майор улыбался с порога и выплевывал пахнущие спиртом и куревом слова: "Ты че, Галчонок, все круто!" И Галочка превращалась в сестру милосердия. Родители из Тулы писали, чтобы она срочно родила ребенка, а она боялась этого.
Она даже не знала, чем ей может помочь новый начальник, когда он предложил свою помощь. Ни лечение, ни перевод в подмосковный гарнизон, ни наказание мужа -- ей, Галочке, не принесли бы облегчения. А уйти ей было некуда. И вот тогда Финк снял для нее комнату в тихом переулке за Сретенкой. Ее зарплаты хватило, чтобы за три месяца купить в комнату маленький детский хохломской столик, кресло-кровать и холодильник "Морозко". Кое-что забрала из дома, свою одежду, плед и подушку. Первое время обходилась без телевизора, телевизор она могла бы забрать у мужа, но уезжала она днем, пока тот был на службе, а телевизор тяжелый, одной не дотащить. Зато в ту осень и зиму она пересмотрела весь репертуар московских театров, могла сказать, в каком порядке располагаются залы в Пушкинском музее и Третьяковке. Галочка подала на развод. Вскоре Приходько перевели служить на Сахалин.
