-- Все следователи тоже, -- улыбнулась она.
-- Ну, не все, только единицы. Такие выдающиеся умы, как ты!
-- Льстишь. А если правда, что ты экстрасенс, почему мне преступников не ищешь по карте, по фото? Знаешь, мы бы тебе гонорар выписали.
-- Как эксперту?
-- Как служебной овчарке, -- улыбнулась Серафимова. -- Миш, не обижайся, но ставки для экстрасенса у нас еще нет. Помогай внештатно. Вот у меня такое ощущение, что меня скоро уволят за превышение полномочий. Ты что-нибудь на этот счет можешь предсказать?
-- Думаю, королева, что ты расследуешь политическое дело и мандражируешь, как та служебная овчарка, которая не взяла след на убийстве приватизатора.
Серафимова потеряла дар речи. Откуда он знает это?..
-- Откуда?
-- Да не пугайся, Нонночка. А то весь мой труд пойдет насмарку. Об этой собаке мне рассказал твой Княжицкий, мы были в одной компании... Он, кажется, влюблен в тебя и питает надежды...
-- Иллюзии, -- уточнила Серафимова.
-- Смотри, Нонночка. Он мне немножко рассказал о твоем новом деле, берегись журналистов. Очень растленные люди. А насчет "лифтера" тоже не беспокойся, все образуется. Поймаешь ты его. Кстати, ты прочитала стихи его любовницы о старухе, которая ей подсыпает в туфельки землю с могилы, оттого у нее больные ноги? Как видишь, очень поэтично, но для меня как для профессио-нала понятно: наличествует патология и, следовательно, круг сужается... Целую.
ФИНК
Братченко с бригадой криминалистов провел в Госкомимуществе весь следующий день. Кабинет Финка был на ночь опечатан. А в четверг Галочка встретила Братченко как родного.
-- А ко мне уже с утра журналисты прорывались. Прямо осаду устроили. Я им говорю, опечатан кабинет, нельзя. А их главный -- известный ведущий, знаете передачу "Мир глазами убийцы", -- оказывается, такой наглый, просто хам. Пошел к начальству. Меня обругал. Там ему тоже сказали, что им нужно обратиться в прокуратуру, к сыщикам. Ой, вы на "сыщика" не обиделись?
-- Наоборот. Приятно. Все равно что Мегрэ и Шерлок Холмс. А как, вы говорите, фамилия этой звезды экрана?
-- Юсифов, Юсупов, Юсицков -- вот!.. -- Галочка помнила смутно.
В Комитете легкий шок у всего коллектива. Многих Братченко видел зареванными все эти три дня. Портрет и некролог на входе. Что обнаружено? Да ничего. Никто ничего не знает. По Комитету ползут домыслы, предположения, прямые утверждения: доворовался. По коридорам пролетает шепоток: свои прихлопнули... кто-то, кто метил на его место... Эта версия отброшена Серафимовой: топором конкурентов не убивают. Могли быть недовольные приватизацией, могли быть недовольные ставками Финка. Пара-тройка сотрудников управления намекала, что нечисто велись дела. Кого-то придерживали с приватизацией, кого-то оформляли молниеносно, а кому-то снижали цену предприятия до копеек. Где-то не обращали внимания на спор между трудовым коллективом и дирекцией, которая оформляла право собственности на себя, но все это так устарело. Последние два года Комитет занимался только тем, что присутствовал на собраниях акционеров, расписывался в протоколах. Скукота. В Арбитраж уже полгода не ходили! Нонсенс!
