К счастью, Похвалов перед появлением в гостинице догадался сменить внешность, ровно настолько, чтобы не быть похожим на свои фото-графии, все, кроме той, что в паспорте. Он и фотографировался-то на загранпаспорт в начале года с дальним прицелом, наклеил бакенбарды, подстриг челку, как никогда не стриг, почти до основания, намазал лицо кремом для искусственного загара, а главное, вставил цветные -- карего оттенка -- линзы. Лицо его совершенно изменилось. Таким он и прилетел в Карлсбад в среду, сразу после случившегося, и явился в свой любимый отель.
В Карлсбаде он жил уже неделю. Хоупек дома не появлялся. Похвалов вычислил его в ту жуткую ночь после вызова на место преступления. Наташа утром во вторник бросила фразу:
-- Папки не отдам. Можешь не искать. Они уже сегодня вечером будут за границей.
Увидев убитого Финка, Виктор Степанович почувствовал, как пол уходит из-под ног. Еле себя контролируя, вышел на улицу. Стал судорожно соображать, что произошло. Сердце защемило: то ли от унижения, то ли от горечи, то ли от страха. Потом, ночью, он понял, что попался. Наглотался транквилизаторов, сел и стал думать. Вспомнил, что у него есть алиби -- баня. Но еще вспомнил, что вся команда была в этой бане, никто не мог быть этим вечером в квартире Финка. Юсицков доложил, что папок он не нашел. Значит, документы, как и обещала Наталья, летели за кордон.
Теперь, в Карлсбаде, он понял, что с вылетом погорячился. Нужно было установить через своих людей в комитете, прилетал ли Хоупек и вообще улетал ли он.
Похвалов очень рисковал, остановившись в гостинице под собственным именем. Хотя поводов искать его в Карлсбаде у следователей москов-ских нет. Было бы лучше залезть в дом к этому Гансу и ждать там. Но в доме наверняка сработает сигнализация...
Эта яркая женщина-следователь даже понравилась ему. Да и парень, что приезжал в Переделкино, смешной и наивный: ему лапшу на уши вешают, а он сочувствие выражает. Зинку в дочери записал. Девчонка повеселилась от души, хохотала до упаду.
Они с Юсицковым привезли ее из Болшева. Ведь Едигей -- друг детства, одноклассник, сосед. Выросли вместе, все вместе делали. И девочку эту с двенадцати лет жизни учили. Потом и совсем забрали в Москву. Она была рождена для постели, училась быстро, ничему не удивлялась, ни от чего не отказывалась.
Когда умер отец, Виктору Похвалову было семнадцать лет. Отец умер молодым, сорок три года для лихого, белозубого, полного жизни старшего научного сотрудника в/ч 25840 стали бы золотым возрастом, взлетом: мягкая, добрая жена, сын заканчивает школу, выходит в жизнь.
