— Девушка, — доложил с сильным кавказским акцентом тот, что держал в руках топор.
— Давайте ее суда, — послышалось из комнаты.
Двое абреков шагнули в ванную комнату, Светлана успела только сказать: «Здравствуйте, девочки», когда мужчины, не ставя ее ногами на пол, вынесли из ванной. Не смотря на отсутствие мебели, в комнате угадывались следы борьбы: часть из импровизированной стенки развалилась, и аудио-видео техника валялась на полу, посредине лицом вниз лежал Руслан, возле его головы, на полу, растеклось овальное пятно крови.
— Ах, вы, суки! — закричала Светлана. — Вы убили его?!
Девушка размахнулась и ударила пяткой одного из абреков в пах. Она собиралась проделать ту же операцию со вторым, но первый видимо ослабил хватку и отпустил руку. Вследствие чего, удар оказался неточным, задник кроссовка просвистел в воздухе и ударил по колену держащего. Было непонятно, кто испытал больше боли: Светлана или человек с бородкой.
— Что с ней делать? — спросил тот, что еще держал извивающуюся Светлану.
— Возьмите с собой, — развел руками третий, стоявший возле тела Руслана.
Абрек отпустил одну руку Светланы и толкнул ее прочь от себя. Когда она уже летела вперед, он дернул ее за другую руку, и Светлана повернулась к нему лицом, словно веретено, которое дернули за нить. Она увидела большой кулак в черной кожаной перчатке с обрезанными пальцами быстро приближавшийся к ней, и все… Ни боли, ни удара, ничего, она ничего этого не почувствовала. Как ей показалось, уже в следующую секунду она открыла глаза, но перед ними стояла черная стена темноты. В ушах противно гудело. Подбородок казался онемевшим как после наркоза. Почему-то ужасно болели руки, а ноги казались невероятно тяжелыми. Она попробовала поднять голову и встретилась с препятствием. Теперь она поняла, где находится. Она ехала в багажнике легкового автомобиля.
* * *
Противное гудение сменилось неприятным писком. Светлана прислушалась и поняла, что машина, наконец, остановилась. Прямоугольник темноты открылся крышкой багажника, и девушка увидела звезды. На улице было так же темно, как и в чреве автомобиля, но уличная темнота казалась яркой, с отливом синевы, и на фоне темно-синего, почти черного неба, возвышались две абсолютно черные фигуры. Эти фигуры явно были мужскими, и они умели говорить, но на своем, незнакомом Светлане наречии. Перебросившись парой тарабарских фраз, один из них нагло хлопнул крышкой багажника, и противное гудение возобновилось, на время заглушив писк.
