– Что происходит? – закричала Лень, но никто ей не ответил. – Я прикажу вас всех казнить, если сейчас же не прекратите работать! – окончательно разозлившись заорала она, чуть ли не мужским голосом. Видя, что никто не обращает на неё внимания, она решила спеть свою песню, но голос её тонул в той музыке, которая гремела по всему тридвадцатому царству– государству. Не выдержав такого отношения к себе, она ударила одного из стражников первой попавшейся под руку палкой и только после этого стражник обратил на ЕЁ Величество внимание и показал ей новый указ, в котором и говорилось, что все люди с этого дня обязаны каждый день убираться на улицах всего государства, слушая при этом громкую музыку. Чувствуя, что магическая сила влияния на людей стремительно слабеет с каждой минутой, она быстро вернулась во дворец, нашла царя и громко, строго, словно разъярённая кошка, спросила его:
– Что ты наделал? Немедленно верни старый указ, пока мы все не лишились власти и тем более человеческой плоти. Ты что же снова захотел стать серым, лохматым, невидимым для человеческих глаз существом? Неужели, ты не понимаешь, что чем больше люди трудятся, тем больше им хочется сделать ещё и ещё, а затем они начинают учиться, умнеть, а управлять умными, образованными, воспитанными людьми нам не под силу, – перешла на скрипучий визг Лень, пытаясь докричаться до глупого сына. – Кто надоумил тебя изменить указ, отвечай? – требуя ответа, она схватив за шиворот Вреднюка так, будто он был и не царём вовсе, а нашкодившим мальчишкой.
– Никто, я сам всё придумал, – опустив голову, капризно ответил Вреднюк. Он скрыл от Лени своего сопакостника не потому, что не хотел, чтобы царица причинила вред Злюку, а потому что просто хотел, впрочем, как всегда свредничать.
Лень подняла взгляд и увидела в зеркале своё отражение и отражение сына и поняла, что и она, и Вреднюк заметно уменьшились. И не поворачивая головы, сказала отражению царя:
– Теперь ты видишь, что ты натворил?
– Это не я, это всё он, он сказал, что я совсем разучился делать зло и стал обычным скучным добряком.
– Кто он? – заорала не своим голосом царица, надрывая горло, покрывшись красными пятнами на лице.
– Злюк, это он всё придумал, – признался Вреднюк.
– Где он? Покажи мне его, – требовала Лень.
– Он в своих апппартаментах придумывает новую вредность, – сказал он, указывая пальцем в ту сторону, в которой находился Злюк.
Доброт запомнил слова Совести о том, что Лень жутко боится идеального порядка и смотреть на то, как кто-то с удовольствием работает, а Вреднюк не переживёт, если узнает, что сделал настоящее доброе дело. Поэтому, юноша нисколько не испугался, когда в его покои, в которых он успел навести идеальнейший порядок, ворвалась разъярённая царица и обиженный до глубины своей пакостной души Вреднюк.
