Нахмурившись, она взъерошила ему волосы.
— Я здесь, Раф. Я — не воспоминание.
Он открыл глаза.
— Я знаю. Я чувствую это каждой клеткой своего тела.
— Ты вроде собирался поцеловать меня.
— Обязательно. — Он провел пальцами по ее щеке. — Я мечтал о тебе еще с того поцелуя в грузовике. Нет, с того момента, как ты вошла в конференц-зал. Я хочу насладиться мгновением.
Она наклонилась и коснулась губами его губ.
— Черт возьми, Эмма, — выдохнул Раф, чуть отстранившись, — это куда лучше любого воспоминания. Поцелуй меня еще.
Бешеная радость охватила ее. Ее план работал. Она открыла губы навстречу его губам.
Чертыхнувшись, он рванул ее с кресла, отшвырнул его ногой и усадил ее себе на колени.
Она сразу вспомнила наслаждение, которое он был способен ей дать. Это был ее муж, ее давно потерянный любовник. Она узнала бы его, даже если бы была незрячей и глухонемой.
— Как давно это было.
Она прижалась теснее.
Он вдруг взял ее за подбородок.
— Посмотри на меня.
Нестерпимое желание сделало его лицо жестким, как камень.
— Скажи, что ты хочешь меня не меньше, чем я тебя.
Она давно забыла, что бывает такая страсть.
— Я…
— Мам! Раф! Вы там?
— Черт!
Они воскликнули это одновременно и виновато улыбнулись.
— Я только хотел сказать тебе, что это еще не конец. — Раф откинул прядь волос у нее со лба. — Но мне кажется, нам не стоит так спешить.
Эмма еле сдерживала разочарование.
— Ты прав. Я никогда не хотела, чтобы все зашло так далеко.
Он грустно улыбнулся.
— Ты забыла, что имеешь дело с человеком, неистовым, как подросток. Если мы займемся любовью, для меня это будет как первый раз, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Габи влетел, как маленькая ракета, и сразу забрался к Рафу на колени, чтобы выслушать следующую главу сказки.
Раф вбежал по ступенькам лестницы быстрее, чем обычно. Хотя была почти полночь, у него в квартире горел свет. Он надеялся, что Эмма ждет его.
Он распахнул дверь.
— Эмма.
Никто не ответил.
Раф сделал еще два шага и увидел, что она спит на диване.
Она выглядела такой же юной и чистой, как Эмма из его воспоминаний.
Он отвел прядь белокурых волос с ее щеки.
— Я дома.
Дома. Ему действительно казалось, что он пришел домой. Такого не случалось за все годы, что он провел в Хьюстоне.
Эмма пробормотала что-то и еще глубже зарылась в подушку.
— Просыпайся, querida. Я хочу поцеловать тебя.
Ресницы у нее взметнулись, она открыла глаза. Он, как зачарованный, смотрел, как темно-зеленые глаза приобретали яркий оттенок весенней зелени.
