Эмма довольно кивнула.
— Деловое соглашение. Не более того.
Раф задумчиво нахмурил брови, выключил двигатель и отстегнул ремень.
— А как насчет моей памяти? Помочь ее восстановить не входит в это соглашение?
Она помолчала, отстегивая свой ремень.
— Что я должна для этого делать?
— Позволять мне прикасаться, — спокойно сказал он. — Похоже, это возвращает мне прошлое.
Эмма проглотила подступивший ком и попыталась справиться с сердцебиением.
— Что ты имеешь в виду под словом «прикасаться»?
— Ну, что-то вроде… — он потянулся к ней и переплел свои пальцы с ее, — вроде этого.
Эмма вздрогнула от давно забытого ощущения. Жар охватил ее. Захотелось притянуть Рафа к себе, почувствовать его тепло не только на руке.
Она с усилием отогнала эти мысли.
— Тебе вспоминается что-нибудь?
— Мы часто держались за руки, да? Я помню, как это было: мы входили ко мне в квартиру, сидели в каком-то офисе, ехали в моей машине.
Эмма прерывисто вздохнула.
— По-моему, это не слишком удачная идея.
— Почему? — тихо спросил Раф. — Потому что тебе это так же приятно, как мне?
Именно.
— Раф, нам не стоит…
— Да черт побери! — Он рывком посадил ее к себе на колени. — Мне хотелось прикоснуться к тебе с того самого момента, как ты вошла в тот конференц-зал.
— Но я…
— Ш-ш… — Он медленно провел пальцем ей по щеке. У него на лице было написано удивление. — Как я мог забыть тебя? Как я мог забыть это?..
Эмма зачарованно смотрела на приближающиеся губы.
Едва их губы встретились, ослепительная вспышка озарила его мозг. Это был заключительный фейерверк Четвертого июля.[1] Он тогда столько раз поцеловал Эмму за несколько минут фейерверка, что у него закружилась голова.
Внезапно видение начало тускнеть, уходить так же быстро, как возникло, и все вдруг потеряло значение, кроме женщины, которую он держал сейчас в своих объятиях.
Тепло ее тела было реальным, и это было куда драгоценнее любых воспоминаний. Кровь закипела у него в жилах, кислород обжег легкие.
Неловким движением Эмма схватила его за рубашку, словно пытаясь притянуть к себе.
Он помог ей, крепко обняв, и снова накрыл ей рот губами.
Едва оторвавшись от него, чтобы перевести дух, Эмма попыталась вырваться, и Раф досадливо опустил руки.
Она тут же обвила ему шею руками.
— Черт тебя возьми!
Сердце у него вновь бешено заколотилось.
— Что?
— Ты все такой же, — хрипло прошептала она, и они снова впились друг в друга.
Желание сжигало Рафа.
Он так давно — целую вечность! — не обнимал женщину.
