Батлер поспешно спрятал подбежавших женщин за своей спиной, воззрившись на чудище, он посветил на него фонариком. Монстр пришел от этого в ярость, он истошно запищал, но добычу не бросил.
Хьюберт своевременным движением быстро опустил руку распорядителя и, приставив к своим губам, вертикально направленный, указательный палец, прошептал свою мысль Батлеру, вопросительно воззрившемуся на него:
— Мне кажется, не стоит на него светить. Сдается мне, ему это не очень по душе.
Батлер вновь бросил взгляд в направлении паука. Тот, как и прежде, спокойно трапезничал.
— Ты прав, не будем впредь этого делать, — согласно кивнул отставной военный Хьюберту.
На его памяти подобное происходило впервые. Обычно Батлер ни с кем никогда не соглашался. «Наверное, сейчас он понял, что нужно действовать сообща, ну если конечно мы и впрямь хотим выбраться отсюда» — подумал Хьюберт, и он не ошибался.
— Что будем делать дальше? — шепнул на ухо Батлеру Людвиг.
В брюхе паука что-то забулькало, и из верхней детородной полости стала выливаться красная, слизистая субстанция.
Батлер напряженно думал. Посмотрев по сторонам, он заприметил две, ближайшие к ним, незапертые комнаты. Только в одной из них им удалось бы спрятаться, в той, что имела приоткрытую дверь. Другая же комната и вовсе была без нее. Прежде выбитая преграда валялась теперь на полу.
Паук уже расправился с половиной добычи, а слизь, сочащаяся из его брюшка, капая на пол крупными шмотками, двигалась в направлении постояльцев, едва дышащих от страха.
— Живо туда, — прошипел Батлер, указывая людям на приоткрытую дверь номера.
Судя по тому, как все быстро отреагировали на его слова, легкая звуковая контузия и звон в ушах уже оставили гражданских в покое. Что касается самого Батлера, он, быстрее, чем кто-либо другой, отходил от любого шока и неожиданностей.
В комнату он вошел последним и, даже не издав малейшего щелчка, умело, осторожным поворотом, запер дверь на ключ.
Приглушенные голоса в комнате, перешептывания в каждом углу, заставляли Батлера понервничать. Ненадолго умолкая, встревоженные лица постояльцев, в надежде, украдкой смотрели на маячащего, от стены к стене, задумчивого, на время покинувшего их, отставного военного. Страх присутствовал в комнате, он как незваный гость позволял себе излишество: повсеместно раствориться в окружении людей. Только Батлеру удавалось полноценно справляться со страхом.
В том числе и с этим.
Возвышенная планка его амбиций не позволяла ему раскисать, словно подгнивший овощ. А жизненная энергия в былые времена способна была подтолкнуть его совершить даже самый неординарный маневр. И при всем при этом остаться целым.
