– Виноват, товарищ полковник.
Нет, не ошибся. Именно полковник Разуваев, многократно сажавший его в карцер, исполняет сейчас роль одной из нянек. Понятно, что его Барсук назначил. Скорее всего, чтобы каким-то делом занять и чтобы меньше под ногами путался. Но поди ж ты, заботу проявляет.
– Позови лейтенанта, он просил, – тихо произнес полковник.
– Есть!
Семен вовсе не притворялся спящим или пребывающим в отключке, ему в самом деле было невмоготу даже глаза приоткрыть, вот и лежал неподвижно и безмолвно. По щеке скатилась капелька, а пышущему жаром лбу стало чуть прохладнее. Наверное, влажный платок на лоб положили.
Барсук подкрался бесшумно. Его, как и других ребят из группы полковника Ковалева, в любом случае было сложно услышать, если они того не хотели. А Барсук точно не хотел его беспокоить. Семка и догадался-то о его приходе лишь по тому, что кто-то подошел именно бесшумно, так, как никто другой здесь не сумел бы.
– Так, пульс уже не как у марафонца на финише, – тихо произнес лейтенант Пехов. – Это радует. Семен, ты меня слышишь?
Семка чуть дернул пальцем руки, за которую его все еще держал Барсук.
– Вот теперь можно и стимулятор вколоть. Ты не против? Давай так, указательным пальцем шевельнул – означает «да». Любым другим – «нет».
Кольцов шевельнул указательным и через пару секунд ощутил, как игла шприца вошла глубоко в бедро. Внутримышечно, стало быть, вкололи… Раньше он от вида шприца в обморок падал, сейчас вот радуется, что боль чувствует от укола. Через пять минут полегчало настолько, что он сумел открыть глаза. Ему тут же приподняли голову и дали чего-то теплого. Кажется, чай, только откуда бы он взялся? И кружка… Не было у них кружки. Впрочем, кружкой служила вчерашняя банка из-под тушенки, а чай мог у кого угодно в кармане заваляться.
– Большое вам русское мерси, – сказал Семен, когда губы и гортань после теплого питья смогли шевелиться.
– И тебе «сель ву пле», так, кажись?
– Я ж не настолько полиглот, – отозвался Семен, – но вроде так.
– Есть несколько вопросов, как будешь готов отвечать – позови меня.
– Пока «взбодрюнчик» действует, самое время поговорить.
Взбодрюнчиками они называли всякие стимулирующие препараты, которыми изредка пользовались, когда жизнь заставляла.
– Тогда по порядку. Сможешь сказать, съедобна ли пойманная нами рыба?
– Ну… Я не Аленка. Она-то за версту чует, что можно есть. Но поесть всем нужно, попробую экспертом поработать. Тащите.
Ему тут же сунули едва ли не под нос кукан
