Только позже такие предзнаменования связали с рождением Фатиха, который сумел захватить твердыню христианского мира – Константинополь, то есть совершить то, чего не могли сделать до него очень сильные султаны.
Нет, когда родился Селим, такого не было, Константинополь, давно ставший Стамбулом, с трудом оправлялся от бунта янычар, в предыдущий год перевернувших свои котелки и разграбивших половину города.
Сулейман вместе со всеми посмеялся над пересказанным ему ответом малыша Селима:
– Хорошая шутка.
Но это не была шутка, устами младенца говорила истина, он не болтал, а сделал для себя вывод: третий сын, старше его два достойнейших, сильных, здоровых шехзаде, надеяться не на что. Но по закону того же Фатиха пришедший к власти брат просто уничтожит остальных шехзаде и их сыновей. Конечно, всякое в жизни бывает, у султана зараза уже унесла двух самых старших сыновей, но надеяться на то, что братья умрут, глупо. Селим не надеялся, он решил жить в свое удовольствие столько, сколько получится.
Это позволяло учиться вполсилы, тренироваться так же, интересоваться чем угодно, только не устройством государства или делами отца. Пусть старшие интересуются, им полезно.
Детская шутка обернулась неготовностью к правлению.
Почему же Сулейману временами казалось, что это лишь маска, личина, под которой скрывается настоящий Селим, которого не знает никто?
Когда шехзаде уезжал в Манису вместо умершего шехзаде Мехмеда, нашел для него умнейшего визиря – Мехмеда-пашу Соколлу. Этот едва ли не толковей Ибрагима-паши, который когда-то наставлял самого Сулеймана. Мехмед-паша умен, предусмотрителен, способен предвидеть любые неприятности и из любых неприятностей шехзаде вытащить.
Почему Селим и почему именно к нему приставлен Соколлу? А разве Баязид принял бы такого наставника? Визирь выполнял не только роль наставника, он зорко следил, чтобы Селим не изменил своего отношения к жизни и престолу, это было в интересах султана, такой наследник вовсе не мешал его собственному правлению.
Удивительно, но Мехмед-паша успевал все: командовать флотом, принять участие в походе на Тахмаспа, когда был казнен Мустафа, заседать в Диване в качестве третьего визиря и зорко приглядывать за шехзаде Селимом. Вот и теперь явно под его твердой рукой Селим не воспротивился отцовской воле, а послушно согласился последовать из Манисы в Конью.
Письмо Рустема-паши не дошло до шехзаде Баязида, а если бы и дошло, мятежный принц не послушал бы совет визиря, он усмотрел в приказе падишаха желание унизить его относительно старшего брата. Если бы Повелитель просто перевел его в Амасью, пожалуй, стерпел бы, но заменить в Конье Селимом… это слишком. Чтобы немного погодя Селим сказал, что исправил все ошибки младшего брата? Чтобы воспользовался всем, что Баязид успел сделать в этой провинции? Почему, ну почему снова такая несправедливость?
