– Я тебя для того с ассамблеи и увел, – пробормотал он, с хрустом потягиваясь на постели.
– Только ли для этого, Петруша? – с обольстительной улыбкой спросила Екатерина. – Неужто ни для чего более сладкого?
– Хитра ты, Катя, ловка! – усмехнулся Петр и крепко обнял ее. – Верно, не только для сего! Ну, иди сюда, друг любезный, коли сама на ласки мои напросилась!
* * *
Наутро, едва рассвело, польский король отбыл из замка вместе со своей свитой. Собрались споро, умело, быстро, словно хорошо вымуштрованный воинский отряд, а не блестящий двор европейского монарха. Покидая Яворов, Август Сильный сдержанно поблагодарил за службу коменданта, по-братски обнял каштеляна, а вот со своим московским союзником не пожелал проститься. Свернутые в трубочку на вчерашнем пиру серебряные тарелки и сплющенные кубки экономный саксонец забрал с собой, чтобы переплавить в звонкую монету, которая должна была купить ему преданность шляхты.
Когда Екатерина, стоя подле узкого готического окна, размышляла об этом удивительном человеке, оставившем несомненный след в ее душе, ее внезапно окликнул нежный девичий голос:
– Ваше Величество!..
Перед невестой российского самодержца стояла ее вчерашняя юная союзница, которая увела с бала пьяного и гневного Августа. Стройную фигурку девушки на сей раз облегал замшевый дорожный костюм-амазонка, на красивой головке ладно сидела польская шапочка с соколиным пером.
– Не называйте меня так! – мягко улыбнулась Екатерина. – Титуловать «величеством» пристало только законных жен монархов…
– Вашей мудростью и великодушием вы заслуживаете этот титул более, чем половина законных монархинь Европы! – дерзко ответила девушка. Она шагнула к Екатерине и быстро вложила ей в руку дивной красоты алмазную брошь в форме восьмиконечной вифлеемской звезды. – Мой король Август Второй Польский, прозванный Сильным, повелел передать вам его собственные слова: «Пускай звезда сия Нового Завета ведет северную звезду только по путям, угодным Господу!» Так он сказал, Ваше Величество.
Девушка присела в изящном книксене и хотела было упорхнуть, но Екатерина удержала прелестную посланницу:
– Скажите хотя бы, как вас зовут, моя неизвестная подруга!
– Я графиня Ядвига София Валевская! А теперь прощайте, Ваше Величество, мои друзья ждут меня внизу, и кони уже оседланы, – с достоинством поклонилась полячка и легкими шагами убежала прочь по замковому коридору.
Минуту спустя Екатерина могла наблюдать, как во дворе замка важный пузатый каштелян чинно раскланялся с юной графиней Валевской и церемонно помог ей подняться в седло горячей изящной кобылицы. Прелестная всадница сделала прощальный знак рукой и помчалась прочь. За ней понеслись трое рослых драгун, явно оставленных для ее охраны Августом, юный паж и служанка, скакавшая верхом так же ладно, как и ее госпожа.
