Ниссо чувствует во рту приятный вкус тающей соли, но все еще боится, ласка тетки так необычна, что страх одолевает Ниссо все больше.
Тура-Мо, охватив руками Ниссо, начинает покачиваться вместе с нею из стороны в сторону. Опять прикрывает глаза, опять тянет сквозь зубы: "А-а-а... а-а-а!.." Ниссо дрожит. Тура-Мо покачивается, но все тише, тише. Замолкает. Руки ее слабеют. Ниссо, думая, что тетка заснула, осторожно старается освободиться из ее рук.
Но Тура-Мо вдруг открывает глаза, глядит на Ниссо иначе - холодно, жестко, так, как глядит всегда, и грубо отстраняет девочку. Ниссо отскакивает от очага.
- Ты куда? - кричит Тура-Мо, и Ниссо разом останавливается. И уже обычным, раздраженным тоном тетка начинает: - Похлебку варила? Где огонь? Почему в котле одна только вода? Весь день тут торчала, лентяйка?
Ниссо, голая, как изваяние, стоит, опустив лицо. В руках ее платье, в котором завернуты два пучка травы.
- Отвечай!
- Варила, - тихо отвечает Ниссо.
- Значит, сама наелась, а мне не нужно? А я, что же, по твоей доброте должна быть голодной? Это что у тебя в руках? Почему не сварила?
- Голубые Рога...
- Вот как! - впадает в ярость Тура-Мо. - О корове ты думаешь, на тетку тебе наплевать?! Или я тебя, проклятую, даром держу у себя, кормлю, одеваю? Неблагодарная дрянь! Выгоню вот на снег, ищи себе жилье в волчьих берлогах! Иди теперь за огнем, а это давай сюда!
И, вырвав у Ниссо траву, Тура-Мо злобно швырнула ее в котел. Ниссо, сжав губы, без звука двинулась к выходу. Выскользнула на морозный ветер, надела на себя платье и медленно пошла к соседу - просить углей.
Ночью, когда, прижавшись к шерстистой шкуре коровы, Ниссо спала, ее разбудило какое-то всхлипывание. Ниссо прислушалась. В темноте громко плакала тетка. Умолкала и начинала всхлипывать снова. Потом раздался пронзительный, испуганный плач Зайбо. Тетка умолкла и, что-то бормоча, стала успокаивать дочку. Голубые Рога повернула голову, ткнулась мокрой мордой в колени Ниссо и вздохнула протяжно, длинным коровьим вздохом, обдав Ниссо струей горячего воздуха. Ниссо еще теснее прижалась к корове и, глядя в темноту, стала раздумывать о том, что могло быть причиной недавнего странного веселья тетки и почему она плакала сейчас, ночью? Ветер посвистывал в щелях между камнями так, будто в нем кружились демоны гор.
4
- Пойду я, - говорит Бондай-Шо. - Со мной пойдешь?
- Не пойду. Надо камни убрать. Работать надо...
Вокруг губ Тура-Мо сухая, горькая складка. Ее не было в прошлом году.
