– И куда ты вообще собрался, да еще так разоделся? На карнавал в Венецию? – спросил Куизль, разглядывая сверху донизу одежду Симона.
– Я… поеду в Штайнгаден, в монастырь. Возможно, там мне удастся что-нибудь разузнать о крипте под церковью в Альтенштадте.
Он сбивчиво рассказал палачу о том, как побывал в базилике Святого Михаила и что ему там удалось выяснить. И словно бы между делом добавил:
– Со мной, кстати, поедет Бенедикта Коппмейер. Она хочет узнать что-нибудь о смерти брата.
– Так-так. – Куизль покивал, сплюнул в навоз и, взявшись за вилы, принялся рассыпать по сараю свежую солому. – По случаю, значит, и приоделся… Пожалуйста, можешь взять Валли. Я все равно использую ее, только чтобы отвозить преступников к виселице. А сейчас вешать пока некого. Но осторожнее. Скотина упрямая, как осел. И зловредная!
– Я… умею ладить с лошадьми, – самого себя успокоил Симон.
Отступать теперь все равно было поздно. Бенедикта дожидалась его перед «Звездой», и он уже опаздывал. Одевание заняло больше времени, чем он предполагал. Симон гордился своим гардеробом, который мог позволить себе, несмотря на скудные доходы. Частенько ему тайком дарили что-нибудь богатые дворянские дочки или обеспечивали дорогой материей. И пусть ростом Симон не вышел, в Шонгау его считали человеком светским. Хотя Магдалена то и дело уверяла его, что в маленьком баварском городишке это особого значения не имело.
– Что ж, я вам очень благодарен, – как-то уж слишком весело проговорил Симон и шагнул к дальней стене грязного сарая, стараясь не запачкать сюртук.
Валли дожидалась его в отгороженном загоне, устремив на него недобрый взгляд. Старая и тощая кляча упрямо пережевывала пучок соломы и не проявляла ни малейшего желания хоть что-нибудь делать в угоду этому двуногому. Когда Симон приблизился, лошадь коротко фыркнула, затем поднялась на дыбы и загромыхала передними копытами по доскам.
– Уздечка висит в углу, – пробурчал палач, не оборачиваясь. – Надеюсь, ты и один управишься. Мне нужно идти. Лехнер хочет о чем-то поговорить. Приказ свыше. – Он отложил в сторону вилы, стряхнул грязь с мозолистых ладоней и направился к двери, соединяющей сарай с общей комнатой. – Наверно, какой-нибудь советник снова нажаловался, что я продаю людям запрещенные лекарства, – пробормотал он. – Болваны безмозглые!
Потом он еще раз обернулся.
– И еще: если Валли начнет злиться и брыкаться, просто подергай ее за уши. Тогда она наверняка успокоится. – И, ругаясь вполголоса, он скрылся за дверью.
