Фернан Пижо подружился с Елисеевым во время одного из путешествий и, как обещал, приехал к нему в Петербург. Узнав о безвременной смерти друга, разыскал его жену. Состояние здоровья Алисы и без того было безнадежным, а свалившееся на ее плечи горе совсем подкосило ее. Она скончалась следующей осенью...
Алиса еще при жизни Елисеева поняла, какое юное, цельное, высокое чувство питала Наташа к своему кумиру - Александру Васильевичу. И теперь она жалела девочку даже больше, чем себя. Когда представился случай, Алиса ввела месье Пижо в дом близких ее покойного мужа. Наташа пребывала в трауре. Но она не могла отказать Алисе и приняла дружбу добряка француза. Он стал частым гостем, внося живую, легкую атмосферу в дом. Зная о страсти месье Пижо коллекционировать портреты красавиц мира, Наташа не могла и подумать, что в этой коллекции ее портрет займет главное место, и сфотографировалась у месье Пижо по настоянию матери - на память.
А месье Пижо не на шутку влюбился в русскую красавицу. И вот однажды французский друг пришел в дом к Надеждиным просить руки их дочери...
Мать и отец молчали. Фернан им очень нравился. Они ждали, они верили, что их дочь оправится от юных грез, притупится первое чувство и она выйдет замуж. Но расстаться... Долго плакали, обнявшись, все трое.
- Я знаю, я виновата перед вами. Знаю, что принесу вам много страданий, мои дорогие... если не уеду. Я поняла: я должна уехать... У меня нет другого выхода...
- Конечно, доченька... будь по-твоему... - кажется, первый раз в жизни произнес решительным голосом Надеждин. - Ты будешь ездить к нам в гости. Это невозможно, это так страшно, если мы не будем видеть тебя подолгу!.. Ты нам пиши чаще, - добавил Иван Федорович, не выдержав тона до конца, и, стушевавшись, вышел.
Жених Наташи полюбил все русское. Он начал читать Толстого и Достоевского. Он бы даже стал русским крестьянином, если бы невеста этого пожелала. Но Наташа решила уехать.
- Здесь я буду приносить страдания близким, - сказала она тогда Алисе, как будто оправдываясь.
Елисеев, говоря о судьбе, которую сам себе избирает человек, имел в виду, наверно, и близлежащие судьбы. Судьбы, как реки, которые не только для самих себя пробивают русло, но и орошают поля вокруг, широко разливаются в половодье, гремят водопадами, спасают жаждущих, соединяют города, влияют на климат. Есть, наверное, неведомая нам еще география у того духовного мироздания, о котором говорил Елисеев. Он говорил, что судьбы, сплетаясь друг с другом, сходятся в едином океане человеческих судеб.
