Берди наелся и заснул у меня на коленях, свернувшись клубком и тихо мурлыча. «Монреаль экспос» проиграл «Кабзу». Об убийстве в последовавшем выпуске новостей не сказали ни слова.
И правильно сделали.
Я приняла долгую горячую ванну и в десять тридцать легла в кровать. В темноте и одиночестве подавлять навязчивые мысли уже не представлялось возможным. Подобно разъяренному пчелиному рою, они впивались в мое сознание, требуя должного внимания.
Вдруг я вспомнила о другом убийстве. О другой молодой женщине, доставленной в морг по частям. Я думала о ней, а душу переполняли чувства, которые я испытывала тогда. Шанталь Тротье. Возраст: шестнадцать лет. Избитая, задушенная, обезглавленная, расчлененная. Менее года назад ее нашли голой и тоже упакованной в полиэтиленовые пакеты для мусора.
Так хотелось завершить этот день, но мозг отказывался выключаться. Я долго лежала, глядя в потолок. В голове навязчиво звучала единственная фраза. Эта же фраза преследовала меня весь уик-энд.
Серийный убийца.
В сон неожиданно вторгся голос Гэбби. Я только что куда-то прилетела. У меня был огромный чемодан, и я не могла спуститься с ним по самолетному трапу. Других пассажиров это раздражало, но никто не вызвался помочь. На одном из передних сидений в салоне первого класса я видела Кэти — она подалась вперед и наблюдала за мной. На ней было то платье, которое мы вместе покупали к окончанию средней школы. Из шелка цвета зеленого мха. Позднее Кэти сказала, что платье ей не очень нравится и что лучше бы мы выбрали какое-нибудь другое. Например, то, в цветочек.
«Почему она нарядилась именно так? — думала я. — И почему Гэбби в аэропорту, а не в университете?»
Ее голос становился все громче и резче.
Я села в кровати. Было утро, понедельник, двадцать минут восьмого. Свет сквозь задернутые шторы почти не проникал в мою спальню.
— …Я подумала, — продолжал голос Гэбби, — что позднее просто не застану тебя дома. Мне казалось, ты раньше просыпаешься. В общем, я хотела спросить, не станешь ли ты возражать, если…
Я подняла телефонную трубку:
— Привет.
Я старалась казаться менее заспанной, чем была на самом деле. Гэбби замолчала на полуслове, потом спросила:
— Темпе, это ты?
Я кивнула.
— Я тебя разбудила?
— Да.
Я еще не совсем проснулась, поэтому и не нашла для ответа ничего более остроумного.
— Прости. Давай я перезвоню позднее?
— Нет-нет. Я уже встала.
Меня так и подмывало добавить, что я встала только для того, чтобы взять трубку.
