Где-то там, за стеной света, мастер, надзиратель и странник думали о своих приземленных делах. Но сейчас меня не заботили ни они сами, ни их жестокие замыслы, ни даже жалкий набор костей и плоти, в котором когда-то была заключена моя душа и который сам теперь оказался заперт в свинцовом гробу, покрытом изнутри сурьмой.
Они боялись моей мести, но я не собирался никому мстить. Что было, то прошло, а я обитал теперь в Верхнем мире. Я изнемогал от восхищения, растворялся в невыразимом блаженстве.
Человек, назвавшийся Гролионом, ошеломленно смотрел на разноцветный шар, прекративший расти, как только в него влетел шмель. Звезда полностью растворилась в его сиянии, и теперь шар завис в воздухе над пустой подставкой. Странник с любопытством протянул к нему руку, но Шалметц — человек, завершивший узор, — одернул его.
Гролион развернулся со свирепым видом и сжал кулак, но тут же успокоился, когда Шалметц сказал:
— Стоит коснуться его — и ты растаешь быстрее, чем льдинка, брошенная в костер.
Гробленс, бывший надзиратель, тоже опустил руку, поначалу потянувшуюся навстречу сияющему шару. Затем с кряхтением поднялся на ноги.
— Все кончилось? — спросил он.
— Похоже на то, — согласился Шалметц, не сводя глаз с шара.
— Проверь ее. — Странник кивнул на голубой манускрипт, стоящий на полке.
Шалметц провел пальцами по корешку книги.
— Никаких искр.
Гролион властно протянул к ней руку. Шалметц не посмел возразить, лишь жалко скривил губы.
— Можешь забрать ее. А я снова займусь разведением рыб.
— Верни мне нож, — произнес толстяк. — От него нет пользы нигде, кроме точки пересечения миров.
— Я сохраню его на память, — усмехнулся человек с лисьим лицом.
Шалметц посмотрел в окно.
— Он нужен нам, чтобы кормить дерево. Похоже, стигл пришелся ему по вкусу.
И не просто по вкусу. Острошип стал теперь в полтора раза выше, чем был утром, и намного толще. Да к тому же агрессивнее.
— Я отрежу ему еще один кусок, — сказал Гролион, — чтобы отвлечь его, когда мы пойдем отсюда прочь. А когда все это останется в прошлом, мне будет все равно, как вы с ним поступите. Хотя я бы посоветовал сжечь его.
Шалметцу и Гробленсу такой план не понравился, но прежде, чем они успели что-то возразить, странник приблизился к дереву. Он снова сделал несколько глубоких и длинных надрезов, и еще один огромный кусок стигла упал перед беспокойно ощупывающими окрестности отростками. Дерево набросилось на новую добычу с пугающей жадностью.
