— Прошу вас! — еще раз прошептала она, и ее голос пробудил в душе Тристана мучительную жалость.
Он понимал одно: этой женщины следует остерегаться. Но разве мог Тристан, в ушах которого еще звучали стоны умирающих воинов, отвергнуть предложение о мирных переговорах? Отказать противнику в милосердии?
Свое вожделение он находил крайне неуместным и досадовал на себя. Ему нет дела до судьбы этой женщины! И все-таки она была небезразлична Тристану.
— Леди, это безумие, — сухо бросил он. Она не ответила. — Вы слышали?
— Да.
— Я ничего не требую от вас в обмен на милосердие.
— Неужели вы ничего не поняли? Этого недостаточно! Но если мои подданные увидят нас вдвоем, если поймут, что я давно капитулировала, они тоже согласятся сдаться.
— Нет, это вы не поняли меня, леди. На свете полно блудниц.
Она окинула его властным и невозмутимым взором. Тристан вздохнул.
— Мы никому не станем мстить, никто не пострадает. Но повторяю: мне не нужна жена! Этим вы ничего не добьетесь. Замок в моих руках, все золото, драгоценности, припасы и земли будут поделены между моими воинами.
— Когда вы придете? — спросила она, вздохнув с явным облегчением. «Лгунья, ведьма! Что ты затеяла?» — гадал Тристан.
— Днем. Мои люди голодны. Если хотите прослыть гостеприимной хозяйкой, приготовьте побольше еды и вина.
Она кивнула:
— Мы будем ждать вас, лорд Тристан.
Он начал было спускаться по склону, но вдруг почувствовал на себе взгляд и обернулся. Луна посеребрила ее волосы и глаза, придавая ей таинственную, чарующую прелесть. И все же Тристан не доверял ей, понимая, что у нее не осталось другого выхода. В глубине души она наверняка презирала его и мечтала о мести.
Не важно. Пусть презирает.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Женевьева.
Тристан замер. Теперь, когда девушка добилась своего, ее голос зазвучал язвительно. Он впервые почувствовал, какая ненависть таится в этом хрупком существе.
Гнев охватил его мгновенно. Она затеяла опасную игру. Но… вожделение по-прежнему терзало Тристана — несмотря на мысли о возможном предательстве и лживости хозяйки Иденби.
Он вдруг метнулся к девушке, охваченный желанием схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Она не дрогнула. Тристан остановился прямо перед Женевьевой, так близко, что отчетливо видел серебристые глаза, ощущал жар ее дыхания, замечал, как приподнимается грудь. Под его взглядом Женевьева потупилась, а он усмехнулся, увидев, как на ее белоснежной шее быстро забилась тонкая жилка. На лице Тристана застыла пренебрежительная улыбка, маскирующая холодную ярость.
