— Прости Грым. — Я резким движением вырвал копью из груди рычащего от боли орка. — Ты не умрешь, пока твоя верность принадлежит мне. Племя Грыма Гнилозуба будет процветать на землях клана Возрожденных. Добро пожаловать в семью, друг.
Орк упал без сознания, но на нем больше не было ран, изможденный сражением, истощенный душой он спал, и был тут же подхвачен на руки уцелевшими и точно так же вымотанными орками, их осталось семеро… Война, она забирает лучших. Хорошо, что эта война закончилась и настало время мира и процветания.
Если надумаешь возвыситься, знай, наверху всегда тесно.
/закон жизни/
Единственный надежный способ избежать возможных проблем с кочевниками — это построить больше крепостей как можно дальше в степи. Орков лучше всего выдавливать, планомерно и неотвратимо подминая, в общем-то, бесполезную и никому не нужную степь. Пришлось даже нанять мага природника, чтобы отбить затраты на нескончаемую стройку. Если сможет обеспечить двойной урожай на бесплодной степной почве и избавить от вездесущих вредителей — считай, что подходит. Оплата — половина от того, что мы получим сверх обычного, на плодородных равнинах, что он собственно и будет удваивать, хе-хе. Легко быть щедрым, когда тебе это ничего не стоит.
Империя…, ну империя это все-таки не кочевники, она вынуждена соблюдать как минимум видимость законности, иначе не устоит, а по закону мое баронство все еще остается вольным, а то, что его территория выросла в шестнадцать раз, что на границе заложены больше двадцати крепостей… Так на то баронство и вольное, чтобы его правитель делал все, что ему заблагорассудится, так что пока нет подходящей причины империя не сунется в вольные земли, чтобы все бароны вновь не объединились под моими знаменами.
— Повелитель, там делегация светлых эльфов, они настойчиво требуют встречи.
— Твою мать! Какого дьявола им…, а, не важно. Зови. — В малый тронный зал, где не было ничего кроме массивного трона, вошли пятнадцать вечноживущих.
— Приветствуем тебя, высший! — высокопарно заявил ушастый сноб и едва заметно склонил голову.
— Чего? Высший? — признаться я не сразу понял о ком речь, и поерзал на не слишком удобном троне.
— Это значит, сумевший встать над законами мироздания и вопреки им после смерти не стать одним целым с миром, приняв в себя одну из стихий.
— … ясно…, — нахмурился я, мой секрет перестал быть таким уж секретным, раз о нем болтают все кому не лень. Это становится опасно. А когда к тебе домой заявляется незнакомец и говорит, что знает о тебе практически все, это опасно вдвойне, для незнакомца.
