У Комитета стандартов тоже была такая оперативная группа. По вопросам производства танковых корпусов, а также организации работы оперативной группы комитета мне и надо было сначала побывать в Куйбышеве, где тогда находился аппарат Совета Народных Комиссаров СССР, а затем лететь в Москву.
31 декабря утром я добрался до челябинского аэропорта. Там я встретил А. Н. Бурова — заместителя председателя Комитета стандартов. Эта встреча для меня была совершенно неожиданной.
Он прибыл в Челябинск из Барнаула, а расстались мы с ним в Москве.
— Куда вы направляетесь? — спросил я его.
— Вызвали телеграммой в Куйбышев. Да вот выехать никак не могу: нет самолетов.
— Я тоже должен лететь в Куйбышев. Так что давайте пробиваться вместе.
Буров сообщил мне последние новости о деятельности Комитета стандартов в Барнауле, об условиях работы и настроениях сотрудников.
— Работать довольно трудно, связи с наркоматами и ведомствами усложнились, да кроме того, вся их деятельность подчинена нуждам фронта и, конечно, теперь не до стандартизации, — заключил он.
Я был чрезвычайно рад встрече с Буровым. В комитете мы с ним хорошо сработались, и я высоко ценил его производственный опыт и объективность при обсуждении разного рода вопросов.
— Надо бы вам все-таки заглянуть в Барнаул, — сказал он, да я и сам это чувствовал: ответственность за комитет с меня, несмотря на то что я занимался танками в Челябинске, никто не снимал. — Среди сотрудников возникли кое-какие раздоры. Пока дело до серьезного не дошло, следует вмешаться. Впрочем, раз мы летим вместе, у нас будет еще время подробно обсудить все дела. Теперь главная задача улететь.
С начальником аэропорта Дубовым я был уже хорошо знаком. В те месяцы мне часто приходилось летать, и он знал меня как обладателя мандата ГКО.
— Мне надо в Куйбышев, а затем в Москву, — объявил я ему, здороваясь.
— Ничем не смогу помочь, Нет ни одного самолета. Разве только завтра, — ответил он.
— Но я не могу ждать до завтра. Мне надо лететь буквально немедленно, я уже условился быть в Куйбышеве завтра.
— А что я могу сделать, если нет ни одной машины?! — и он широко развел руками.
— Безвыходных положений нет. Давайте подумаем, как быть, вы человек информированный. Может быть, где-то поблизости есть машины и можно оттуда вызвать или туда отправиться и вылететь, — убеждал я Дубова.
Он задумался, стал ходить по комнате, потирая руки.
Был собачий холод, термометр показывал минус двадцать восемь градусов, временное помещение аэропорта барачного типа плохо отапливалось, а дверь комнаты постоянно открывали. Но вот Дубов остановился около меня, положил руку на плечо и, глядя прямо в глаза, спросил:
