– Она когда-то была бестселлером, – возражаю я. – Наверняка она найдется во многих домах.
– Верно, – соглашается она. – Но он бы так не сказал.
– Вам-то откуда знать?
– Потому что я прочла все его книги.
– Я имею в виду, откуда вам знать, что бы он сказал сейчас ?
– А я и не знаю, – отвечает она. – Лишняя причина для того, чтобы отыскать его.
– Значит, вы не верите в совпадения.
– Вы знаете, кто такой Пол Уинчелл?
– Нет.
– Он озвучивал Тигру в «Винни-Пухе», – поясняет она. – А еще он был первым человеком, который запатентовал искусственное сердце, а его помощником был доктор Генри Геймлих – да-да, тот самый Геймлих. Говорю вам, у меня в голове слишком много разной информации. Дело в том, что Пол Уинчелл умер на один день раньше Джона Фидлера, который озвучивал поросенка Пятачка.
– И это означает…
– Трубач и аккордеонист Лоуренса Уэлка [1] умерли в тот же день.
– Трагическое совпадение, – говорю я.
– Джим Хенсон [2] и Сэмми Дейвис-младший [3] , – настаивает она. – Орвил Райт [4] и Ганди. Антониони и Бергман.
– Если в любой произвольно выбранный день умирает достаточное количество людей…
– Адамс и Джефферсон, – продолжает она. – Четвертого июля.
– Совпадение, – пожимаю я плечами.
– Я так не думаю, – настаивает она.
– Что-то в голосе у вас маловато уверенности.
Она трогает пальцами нос, осматривает их, проверяя, не идет ли кровь.
– То, во что слишком легко поверить, веры не стоит.
– Я не уверен, что из вас получился бы хороший проповедник.
– Лучшие проповедники больше всего сомневаются, – парирует она. Развязывает шнурки на ботинках неповрежденной рукой, сбрасывает их нога об ногу. – Я испачкала вам пол.
– От Ральф лужа гораздо больше.
Собака дремлет у двери; настораживает уши при звуках своей клички, но глаз не открывает.
– Ну, а вы чем занимаетесь?
– Каждый день одним и тем же. Выгуливаю Ральф. Если не слишком холодно, иду с ней на пляж. Слушаю музыку. Стараюсь не забывать звонить матери. Читаю стихи. Романы не люблю, и особенно длинные романы, поскольку не люблю привязываться к вещам. Только что начал читать книгу мемуаров, каждый из которых состоит из шести слов.
– Я знаю эту книгу! – подхватывает она. – Вся жизнь, сжатая в шесть слов.
– Пора начинать сначала, снова и снова . Это один из моих любимых.
– Я могла бы под этим подписаться, – говорит она.
– Я старался. Оказалось, что этого недостаточно .
– Воистину, – соглашается она.
– Время исцеляет все раны? Не совсем .
– Печально, зато верно, – замечает она. – И каков был бы ваш мемуар?
