— Нет, так нельзя! — воскликнула Катерина. — Ох какие же они дураки с их дурацкой политикой.
— Дураки? Кто? Почему?
Я не слышал, что говорил диктор. Как очень верно заметила Катерина, я был потрясен. Как же тогда я дословно цитирую фразы, сказанные в новостях? Те же самые фразы или очень похожие повторялись и в следующих выпусках новостей. Вот их-то я слушал внимательно. Всему есть объяснение.
— Мисс Эммет! Вы слышали, что они сделали, мисс Эммет?
— Слушай, — спросил я поспешно, — тебе кто-нибудь что-нибудь говорил об истинном характере отношений между нашим отцом и матерью?
— Ну, они были счастливы вместе. Поэтому он и свихнулся от горя, когда она…
— Что здесь за крики?
Вошла мисс Эммет, жевавшая кусок сахара: Шо сезь жа хрум хрум хрики?
— Никого с острова не выпускают. И все из-за этого дурацкого выстрела в их дурацкого президента.
— Так, — сказала мисс Эммет. — Получается, они действительно знали, когда посылали нам ту телеграмму. Знали, что здесь будут сложности. Американцы не дураки. Разведка организована в лучшем виде. ЦРУ, ФБР, ЮСИА.
— Но мы уже собрались, приготовились ехать. Ой, какие же дураки.
— Принеси поднос, Китти Ки. В каком-то смысле это, конечно же, Провидение. Провидение послало нам милого Майлса, и будет лишь правильно, если какое-то время мы проведем вместе. Неси чай, девочка. Я там сандвичи сделала.
Она посмотрела на меня с нежностью. Поначалу мисс Эммет, естественно, удивилась, встретив меня в том баре, а потом в ней вновь пробудилась добросердечная гувернантка. Там, на кухне, пока в одиночестве резала яйца для сандвичей и грызла сахар, она наконец-то осмыслила, что я, Майлс, ее милый мальчик, снова с ней после стольких лет.
— Какой ты, пупсик, худой. Надо тебя откормить. Ты у кого сейчас остановился, пока каникулы? Бедный мальчик, своего дома нет. Давай я все-таки выключу телевизор.
— Мое поколение больше не верит в свой дом. На каникулах я путешествую. Хочу Америку посмотреть. Просто езжу туда-сюда, берусь иногда за какую-то разовую работу. Ну то есть раньше так было. Теперь уже никаких каникул.
— Бедный мой мальчик. Ну, побудем здесь вместе немножко. Тут в супермаркете на Крейг-роуд восхитительные безе.
— Нет. К сожалению, без меня. Завтра утром я отплываю во Флориду.
— Завтра утром ты что?
Это была Катерина, вернувшаяся с подносом. Я увидел то, что и ожидал: проблеск крутого яичного белка между двумя толстыми ломтями хлеба с маслом; сахарное печенье. Катерина сказала:
