— Что легче пуха, а долго в руках не удержишь?
Это было несложно. Потом морщинистая старуха сказала:
— В гостиной много стульев, посередке клоун танцует.
Изможденный туберкулезный юнец:
— Хоть и внутри тебя заперто, его все равно могут украсть.
Дыхание у меня во рту отдавало кислятиной, сердце бешено колотилось. Наверное, мне надо было поесть. Голова буквально раскалывалась от боли. Потом кто-то сказал, но я его не разглядел:
Белая птица без перьев
С божьего неба слетела,
На крышу замка присела.
Пришел безземельный владыка,
Без рук подхватил ее тихо
И ускакал без коня
В белый чертог Короля.
— Солнце, да, — сказал я. — Это понятно. Но откуда вы знаете про снег?
А потом мужчина ученого вида, в широкополой шляпе и самодвижущейся инвалидной коляске, выдал такое, что я уж никак не ожидал услышать здесь, на Карибах, а именно — куплет из старинной английской скабрезной баллады:
Затейным дружком одарил меня Бог.
Стоит он исправно, хотя и без ног.
И хват он изрядный, хотя и без рук,
Поди догадайся, кто сей бойкий друг.
— Это слишком легко, — сказал я. — И чересчур неприлично для этой смешанной аудитории. А теперь, с вашего позволения, я пущу шапку по кругу.
И, не спросив разрешения, но с благодарной улыбкой, я сорвал кепку с головы какого-то школьника. Толпа начала быстро редеть. И тут внезапно некое странное существо выросло передо мной с криком: Стой! — и я замер, объятый ужасом. Что дало искажение восприятия? Головная боль, солнце, голод? Какая-то нелепая львиная морда в глубоких язвах проказы, обрамленная, как ни странно, тщательно ухоженной пегой гривой. Тело маленькое, искореженное, но несомненно человеческое. Руки тянулись вперед дугой, как бы стремясь сгрести землю когтями. Дешевый синий костюм отутюжен к празднику, чистый воротничок, галстук в розочку. Существо выкрикнуло, и его голос напоминал глухой лай, как будто весь его рот был в болячках:
— Отвечай, если можешь!
Я не хотел отвечать, хотя и не знал почему. Я крикнул в ответ:
— Представление окончено. Приходите завтра.
Но толпа прекратила рассасываться, раздались выкрики, чтобы я отвечал. Существо подняло переднюю лапу, требуя тишины, и выдало свою загадку:
Горло, зубы и язык.
Кто в глубины те проник,
Обретает, говорят,
Колдовской блаженный ад.
Осторожней на подходе —
Вдруг там львиные угодья.
— Я знаю ответ, — сказал я, — но меня могут арестовать за непристойное поведение в общественном месте. Это как бы двойник той загадки о бойком дружке. Нет, нет, нет, представление окончено. Пожертвуйте, кто сколько сможет. Может, мозги у меня и набиты битком, но карманы пусты. Пожертвуйте от щедрот своих бедному страннику среди вас.
