— Вы не были женаты? — осмелилась я.
Продолжая улыбаться Алене, он ответил, пожалуй, чересчур отстраненно:
— Я почти женился. Но она погибла.
— Это было давно?
— Очень давно. Она была такая же девочка. Нет, не такая, — спохватился он и перевел взгляд с Алены на меня. — Такая, как вы.
— Мистер Бартон, говорите мне "ты". Все равно ведь называете девочкой. Я ничего не имею против.
— Ты. О'кей.
Это избитое выражение Пол произносил с таким пронизанным иронией придыханием, что оно приобретало оттенок изысканности. Позднее он признался, что в тот, первый, день его, как никогда, мучило плохое знание русского языка, заставлявшее изъясняться примитивными фразами. А ему так хотелось поговорить по-человечески… Но человечество давным-давно настроило языковых барьеров, чтобы себя же и помучить. И мы оказались по разные стороны…
Когда я принесла всем троим ужин прямо в комнату, Пол быстро задергал своим округлым носом, протянул: "Овсянка!", и вдруг залился смехом. Успокоившись, он сказал:
— Меня зовут в гости, и все кормят овсянкой. Русские думают, что я могу есть только это.
— Извините, — сконфуженно пробормотала я. — Стереотип сработал.
— Ничего. Я не… типичный англичанин. Вот вы и ошиблись. Но я буду есть это с удовольствием.
Мне хотелось покормить его еще раз, но теперь он проделал это самостоятельно. Мы с Аленой уселись за стол, и она так горделиво выпрямила спинку, поглядывая на Пола, что мне невольно пришлось сделать то же самое, чтобы не выглядеть скрюченной старушкой.
— С яблоками вкусно, — похвалил Пол. — Так я не ел. А когда мы будем пить виски?
— Мистер Бартон, вы — алкоголик?
— О! Нет-нет! Я хочу пить с вами на брудершафт.
Это было произнесено им так естественно и в то же время звучало столь откровенно, как если бы Пол напрямую сказал: "Я хочу вас поцеловать", заранее зная, что я соглашусь. Я много слышала предложений разного рода, но от этих слов меня почему-то бросило в жар.
В его легком смехе послышалась радость:
— Ваше лицо… Оно стало красным.
— Мистер Бартон, прекратите, пожалуйста, — взмолилась я. — Здесь ведь ребенок!
Он удивился так искренне, что я подумала: "Может, мы опять неправильно поняли друг друга?"
— Я сказал плохое?
— Нет… Нет. Хотите добавки?
— До… бавки?
— Ну… Еще кусочек хотите?
— О! Да. Очень вкусно.
Взяв блюдо с остатками запеканки, я подошла к нему, а когда наклонилась, Пол вдруг поднял глаза и, пока я накладывала, смотрел не отрываясь. Он, вроде бы, не делал ничего особенного и при этом заставлял меня волноваться. Наверное, так и ведут себя стареющие Дон-Жуаны, легко затмевая молодых соперников.
