— Быть может, потому, что именно это вы и искали? — предположил он. — Я заметил, что вы не проявляли осторожность. Только интерес. А бросаться в море, не научившись плавать, опасно.
Я бросил на него гневный взгляд.
— Я умер и пытаюсь тебе тут душу изливать, а ты мне мораль читаешь?
Таро замотал головой в знак отрицания.
— Умерли или нет, это вам решать.
Я встал как вкопанный.
— Что?
— Я хотел сказать, что лучше оставаться на месте, но вы меня не слушали.
Вырвавшаяся из-под земли тёмно-зелёная лоза обвила мои ноги и, повалив на землю, быстро обвила меня плотным коконом. В наступившей темноте было не пошевельнуться; какие-то шипы впивались в кожу, разрывая одежду, лоза сжималась всё сильнее и сильнее, сдавливая меня до тех пор, пока я, как мне показалось, не разлетелся на части.
Воздух с шумом ворвался в лёгкие, обжигая их подобно кипятку. Я дёрнулся, пытаясь подняться, однако был будто бы связан, а боль в груди от движения стала ещё сильнее.
Открыв глаза, я увидел, что лежу у себя дома, в спальне, переодетый и перебинтованный. Увидев, что я пришёл в себя, ко мне сразу же подбежала Кария.
— Очнулся! Виктор, что случилось? Видел бы ты, в каком состоянии прибыл! — тон её голоса стал вдруг строгим. — Прыгать с пробитым лёгким было плохой идеей, Виктор. Нельзя телепортироваться с такими ранениями.
— Это меня спасло, знаешь ли, — просипел я.
Кария смягчилась.
— Возможно. Возможно, тебя спасло ещё и то, что после прыжка, в момент сборки часть твоих ран затянулась. Но ты потерял много крови. А оставшейся — едва не захлебнулся. Лечить тебя было сущим кошмаром: пришлось долго сращивать ткани, соединять проломленные кости…
— Кари, — тихо позвал я. — Это ты вытащила меня с того света?
В её глазах блеснули слёзы, и дриада отвернулась. Быстрым движением руки Кария смахнула капли с ресниц.
— Я слишком долго живу, — сказала она. — Я уже успела устать от бессмертия. Всё-таки работать с тобой веселее, чем проторчать в каком-нибудь бревне ещё сотню лет, — Кария села на край кровати и приложила ладонь к моему лбу. — У тебя жар, Виктор. Тебе ещё надо отдыхать. Ты спи. А я буду тебя лечить.
В последних словах мне послышалась особенная нежность.
— Учти, — пробормотал я, чувствуя, как снова проваливаюсь в темноту, — если позволишь себе лишнее, я всегда могу огреть тебя стулом и сбежать в окно.
— Спи, — повторила она.
И я заснул.
Тёплое лучи весеннего солнца падали на лицо, пробиваясь сквозь веки и прогоняя сон. Что-то почти невесомое коснулось моей руки. Я вздрогнул и открыл глаза.
