Валерию вдруг стало страшно стыдно перед шофером такси, который наверняка в глубине своей души смеется сейчас над ним, радуясь комизму ситуации и ожидая, наверное еще более смешного исхода. Снизу вверх Валерий посмотрел на терпеливо стоящего возле дверцы боксера и увидел ломанный-переломанный нос, шрам под левым глазом, брови в следах от многочисленно накладываемых скобок и глаза глядевшие злобой и неприязнью. Валерий вздохнул и буркнув что-то вроде «Доброй ночи» вышел из машины.
До родного офицерского общежития Андрейчик добрался около двух часов ночи. Неспавшие еще Костя и Вовчик понимающе усмехаясь в один голос встретили его вопросом,
Ну как?
Я трахнул ее четыре раза, она рыдала как сумасшедшая. ответил Валерий и едва раздевшись, мгновенно отключился.
То, что сегодня за пятнадцать минут до подъема будет объявлена тревога с выездом в район развертывания, еще неделю назад в батальоне знали все, включая даже батальонную собаку Шлюху и ее жениха кобеля Сундука. Однако никакими позитивными сдвигами в жизни части это знание не отозвалось, и когда грянул гром, вышеупомянутые животные оказались наиболее подготовленными к войне существами.
Явившись в штаб по команде «сбор», получив у дежурного пистолет и личный дозиметр, Валерий не снимая шапки и лишь расстегнув верхнюю пуговицу шинели закурил, и став возле двери техчасти в тревожном ожидании неизвестности принялся наблюдать суету всеобщего хаоса. По коридору мимо него то и дело сновали туда-сюда прапорщики с грустными глазами, быстрым шагом проходили майоры и капитаны, зло покрикивая на лейтенантов и прапоров. На лицах у всех была печать безысходной неотвратимости краха и последующего за ним наказания.
Радкевич, сука, почему не свою машину взяли?
Так нашей нема! Она из парка не выходит, поломатая!
Где этот козел Мищенко, пусть бежит на КТП, наша машина не 3907, а 39–44.
Поляшов — мудак роту без противогазов вывел…
Валерий поймал за локоть пробегавшего куда-то Кедрю и не желая более пребывать в неизвестности спросил:
Виктор Петрович, а нам чего делать?
Кедря остановился, потер рукавом пряжку на портупее и сказал добродушно:
Кури, пока. Когда Черняев нашу машину к штабу подгонит, будем загружать туда тревожный сундук с документацией и приборами.
А где этот сундук, — простодушно поинтересовался Валерий.
У нас в техчасти один сундук, карась — сердито ответил Кедря.
Так там же никаких документов и приборов, Виктор Петрович, мы же там кеды и треники для волейбола держим, — продолжал недоумевать Валера.
