— Мы не намерены проигрывать, — оказал он. — Пока руль в руках этого малыша, корабль будет все время раскачиваться, как сейчас. На этого парня стоит поглядеть. Он без устали крутит руль то в одну, то в другую сторону, кидается на него, как примадонна на постановщика, обливается потом и ругается словно извозчик. Пойди погляди на него. Это тебя очень взбодрит.
Пэдди действительно старался вовсю. Он вертел руль в одну сторону до тех пор, пока судно не ложилось на борт. Тогда парень принимался вертеть руль в другую сторону, до тех пор, пока оно медленно, словно нехотя выпрямлялось.
— Вы только посмотрите на этого моряка, — взвизгнул Пит. — По его милости я чуть не слетел с койки. Надо проучить сопляка.
Насколько мне известно, «сопляк» — это канат, который используется во время погрузочно-разгрузочных работ для страховки грузов. В данном случае Пит вкладывал в это слово совсем другой смысл. Тут судно снова медленно накренилось, и я схватилась за борт.
— Эй, тебя что, шатает? — придрался ко мне Пит. — Как ты насчет жирненькой свиной отбивной?
Он проводил меня на камбуз, сам уселся на ящик из-под хлеба и принялся за починку своих единственных штанов. Спереди брючина была разорвана от колена до бедра, а сзади виднелась небольшая, по его выражению, «фигурная» дырка.
Достав шпагат и иголку, которой сшивают паруса, он с невероятной сосредоточенностью огромными стежками начал зашивать рваные брюки. Пит пояснил, что такие стежки у них называются «спешу домой». Закрепив шов узелками, он отрезал шпагат.
Чтобы увидеть «фигурную» дырку, ему пришлось встать. Поначалу Пит попытался разглядеть ее, скосив глаза, и чуть не свернул себе шею, потом выставил зад, но и это не помогло. В конце концов он как-то изловчился и, застыв в невероятной позе, принялся за дело.
— Так-то, — сказал он с удовлетворением.
Однако стоять в такой позе и одновременно зашивать дырку он не мог. Поэтому ему пришлось действовать вслепую. Со стороны это зрелище весьма напоминало игру в прятки.
Брюки были из грубой материи, к тому же одной рукой Питу приходилось держать разорванные края, а другой — зашивать. Иголка никак не входила в ткань, хотя матрос прилагал массу усилий, и, уже вконец измучившись, он вонзил ее с размаху.
Пит взревел, как бык, взвыл, как динго, и взвился в воздух, как ракета. Потом плюхнулся на ящик, а поскольку иголка была еще в брюках, то снова подскочил и, рыча и воя еще громче, заметался по палубе. Наконец бедняга утихомирился.
