— Как мне установить отношения с матерью за то время, что нам осталось? — спрашивала Патрисия.
— Ваша мать прожила долгую и нелегкую жизнь, — ответил ей душепопечитель после нескольких бесед с ее матерью. — Она скоро умрет и, как она выражается, не хочет теперь рыться в грязном белье. Она сказала мне, что ее чувства — это ее личное дело, и в этом она права.
— Что же мне делать? — Патрисия была в растерянности.
— Расспросите ее о добром старом времени, когда она помогала мужу содержать семью, работая на заводе во время Второй мировой войны. Позвольте ей поиграть с внуками. Посидите вместе за чашкой чая и поболтайте о цветах, которые она любит.
Патрисия рассказала о своей заботе в группе поддержки. После этого она принялась выполнять указания душепопечителя. Когда все было кончено, она сказала мне:
— Все было хорошо. К тому времени, как маме пришла пора уходить, мы сблизились с ней настолько, насколько это было возможно для нее. Я благодарна ей за это.
Как вы будете вести себя со своей матерью? Выбор за вами.
Глава четвертая. Мать — «фарфоровая куколка»
в чем проблема? — потребность в сдерживании — специфика сдерживания — последствия воспитания: проблемы отношений — функциональные проблемы — эмоциональные проблемы — взрослые отношения с матерью
Стефани не умела регулировать эмоции своей дочурки Викки, хотя отнюдь не была холодна, равнодушна или недостаточно заботлива. Напротив, она оставалась очень нежной, любящей, преданной матерью. Беда заключалась в том, что, стоило малютке проявить малейшее неудовольствие, Стефа ни тут же терялась.
Например, когда Викки принималась вопить и извиваться в колыбельке — младенцы так часто делают, — Стефа ни бросалась к ней, хватала девочку на руки и восклицала: «Маленькая, что с тобой? Ты дышишь? Боже, не допусти, чтобы моя крошка умерла!»
— Джим! — принималась она звать мужа. — Викки плачет, я не знаю, в чем дело! — Тогда приходил отец Викки, брал дочку на руки, убеждался, что пеленки мокрые, и менял их.
Маленькая Викки испытывала ярость, кода ее насильно укладывали спать или когда она не могла дотянуться до приглянувшейся ей игрушки. Лицо малышки краснело, точно помидор, она испускала неистовые вопли и сжимала кулачки. Стефани мгновенно впадала в панику, отворачивалась от Викки и принималась умолять дочку: «Пожалуйста, не кричи! У твоей мамы от этого уши болят. Мамочка расстроится». Иной раз она и впрямь закрывала уши руками, чтобы не слышать криков дочери. Викки приходилось самой как-то справляться с вышедшими из-под контроля эмоциями.
